Этика Нового Завета - [206]

- поскольку этим термином мы обозначаем эвристическую фикцию нейтрального, объективного процесса исследования - не может полностью воздать должное фундаментальным основам церкви и синагоги. На общем основании, предложенном так называемым «разумом», ни та, ни другая община не может устоять, сохранив при этом свою идентичность и самый смысл существования. «Разум», столь ценимый современной либеральной демократией, готов признать вместе с Павлом необходимость соблюдать уважение по отношению к евреям, однако эта мораль вытекает из совершенно иных и даже несовместимых с логикой Павла посылок. Либеральный «разум» полагает, что каждый человек имеет право на собственные религиозные убеждения, каковы бы они ни были, а потому христиане и евреи должны оставить друг друга в покое, и пусть все верят, во что хотят. Павел же считает, что евреи - избранный народ Божий и что верность Бога своему народу пребудет вопреки неверию. Различие между этими двумя позициями сделается очевидным, если мы зададим вопрос, должны ли христиане и впредь прилагать усилия, стараясь обратить евреев. Новый Завет отвечает: безусловно, да; либеральному «разуму» подобная идея отвратительна.

Роль опыта, как мы уже отмечали, оказалась ключевой: именно опыт вынудил Церковь после Холокоста подвергнуть переоценке свое учение и прочтение Писания. Есть причины опасаться, что теоретическая траектория с исходной точкой в Ин 8 приводит в Освенцим. (Это отнюдь не означает, будто сами авторы Нового Завета поощряли истребление евреев или могли бы его одобрить; это вопрос Wirkungsgeschichte различных новозаветных традиций - к каким последствием привели эти традиции со временем). Из всех проблем, рассматриваемых в этой книге, в данном случае опыту отводится первостепенная герменевтическая роль. Поскольку Новый Завет представляет нам в Рим 9-11 иную альтернативу, глубоко созвучную более широкому библейскому свидетельству об Израиле, наш печальный исторический опыт побуждает нас исследовать возможности этого не избранного историей пути.

4. Церковь как община, преодолевающая этнический раздор

Наше обсуждение подтвердило обязанность Церкви прививать своим членам уважение к иудаизму и еврейскому народу. Ради этой цели Церковь должна не упускать ни малейшей возможности для диалога. Многие христиане, к сожалению, не имеют представления о еврейской истории и литургии. Незнакомство с иудаизмом не только укрепляет предрассудки, но и мешает Церкви разобраться в собственной истории и вере. Первоочередная задача - образование. Рука об руку с обязанностью Церкви распространять знания об иудаизме идет задача критически изучать собственные традиции и разоблачать те лживые и злопыхательские искажения, которые до сих пор таятся в нашем учении и проповеди.

Однажды в Атланте на занятиях в воскресной школе для взрослых кто-то высказал мнение: мол, Иисус освободил нас от чудовищной концепции иудаизма - оправдания делами. «Евреи вынуждены соблюдать все заповеди и живут в постоянном страхе перед Божьим гневом, - заявил этот человек, - а Иисус явился научить нас, что от нас требуется лишь одно: любить Бога всем сердцем, всей душой и всеми силами». Когда я напомнил этому слушателю, что Иисус здесь попросту цитирует текст Втор 6:5, составлявший часть Шема - молитвы, которую дважды в день повторяет каждый еврей[54], - он мне попросту не поверил, пока мы вместе не открыли Ветхий Завет на нужной странице. Подобные недоразумения кажутся забавными, но на самом деле это симптом весьма серьезной проблемы Церкви. В тот день на занятиях в воскресной школе у многих взрослых христиан, воспитанных в церковной общине, произошел сдвиг парадигмы в понимании иудаизма, и в конечном счете такого рода сдвиг приводит к соответствующему сдвигу в нашем понимании христианства.

И в местных общинах, и синагогах, и на крупных экуменических конференциях, и в работе ученых семинаров мы должны всячески поощрять развернутый диалог между евреями и христианами и глубокое изучение традиций друг друга. «Диалог» - это отнюдь не отказ от различий, не нивелирование различных убеждений. Я также не призываю к своего рода культурному обмену. По мере развития диалога будут возникать ситуации, когда представители обеих сторон смогут адекватно обсудить истинность и сравнительную ценность своих верований. Общение становится насущным только тогда, когда собеседники страстно убеждены, что решают важнейшие, главные вопросы. Любой диалог такого рода между евреями и христианами полон напряжения и подводных камней, особенно с учетом нашего печального прошлого. Мы продвигаемся вперед лишь милостью Божьей.

В начале этого раздела я указывал, что представленные в Новом Завете позиции христиан по отношению к иудаизму могут послужить парадигмой для христианской этики в области этнических и расовых конфликтов вообще. Здесь нет возможности рассмотреть эту гипотезу подробно, но отметим, что аргументацию придется разделить по крайней мере на две части.

Во-первых, Новый Завет с большой силой побуждает нас преодолеть этнические разногласия внутри Церкви. В Антиохии Павел открыто обличает Петра за то, что Петр вместе со своими сторонниками воздерживается от братских трапез с языкохристианами. Павел считал такое поведение не только оскорбительным по отношению к обращенным из язычников, но даже извращением евангельской истины (Гал 2:11-14). Разделять Церковь по этническим признакам или по тому, кто от какой пищи воздерживается, означает вновь вводить принцип разделения, уничтоженный смертью Христовой, то есть «Христос напрасно умер» - так рассуждает Павел. Церковь - знамение эсхатологического примирения мира в Боге, община, где «нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Гал 3:28). Единение христиан за братской трапезой, преодолевающее этнические разделения, это внешний и видимый знак полного уничтожения подобных барьеров, прообраз эсхатологического пира народа Божьего. Вот почему Павел утверждает, что в том антиохийском инциденте на карту была поставлена истина Евангелия.