Эти спутанные узы - [11]

– Оно не отравлено, принцесса. Это смесь трав для более спокойного сна, но принимать ее или нет, решать только тебе.

Я делаю глубокий вдох. Он прав. Мне нужно принять ванну и немного поспать. Я измучена, убита горем и…

Я вскрикиваю и отшатываюсь от вспышки нестерпимой боли. Я прижимаю руку к животу, ожидая увидеть просачивающуюся между пальцами кровь. Затем мои руки и ноги пронзает такая сильная боль, что я падаю.

– Что…

Я поднимаю голову, чтобы посмотреть в глаза Мише, и вижу, как сначала в них мелькает замешательство, на смену которому приходит понимание.

– Узы, – говорит Миша, широко раскрыв глаза. – Ты чувствуешь принца Ронана.

Я задыхаюсь от жгучей боли в животе, в груди. Меня разрывают на части.

– Себастьян ранен?

– Ответь на свой вопрос сама.

Он прав. Я знаю это так же точно, как знаю, что моя рука принадлежит мне.

Эта боль принадлежит Себастьяну.

– На него… напали.

– С помощью магии? С клинком? – спрашивает Миша. – Это смертельный удар?

Я качаю головой:

– Я… я не знаю.

– Сосредоточься, – говорит он, его голос мягкий, как шелк.

Я закрываю глаза, чтобы сосредоточиться, и меня захлестывают ощущения и эмоции, которые мне не принадлежат. Агония, охватывающая его тело, отчаяние, душевная боль. Это еще не все. Разочарование, беспокойство. И… ревность? Навязчивая, мерзкая, такая сильная, что больше напоминает гнев.

– Наверное, он с Финном. Ронан все еще ревнует к принцу теней, даже после того, как заключил с тобой узы. Неуверенный в себе мальчишка.

Я пристально смотрю на Мишу.

– Прекрати.

Он пожимает плечами.

– Я просто пытаюсь помочь.

Еще одна волна боли, на этот раз менее сильная, но после нее чувствуются отголоски. Насколько сильно он ранен? Все ли с ним будет в порядке? Я сдерживаюсь и не задаю эти вопросы.

Он меня предал.

– Как мне сделать… – выдыхаю я. – Сделай так, чтобы это прекратилось.

– Связь? – Миша качает головой. – Ты можешь научиться приглушать то, что получаешь с его стороны, но все равно будешь чувствовать его, когда ты ослабишь бдительность.

«Ты мне нужна мне нужна мне нужна мне нужна».

Я прижимаю ладонь к вискам. Он здесь – не в словах, а в отголосках чувств.

– Он знает, что ты настроена на него, – говорит Миша. – Он чувствует это и пытается с тобой связаться.

Я чувствую отчаяние; оно отдается в моей груди, словно резкий удар под дых. Чувство Себастьяна смешивается с моим, и я резко падаю на пол. Я хватаюсь за деревянный столбик кровати, чтобы встать на ноги.

– Как работает эта связь? – спрашиваю я. Я не стану вести себя как дура и задавать вопросы, прежде чем соглашаться со сказанным. И не стану совершать ещё один глупый поступок и верить фейри.

Миша внимательно смотрит на меня, подняв бровь.

– Это связь, – говорит он. – Осознание.

– Он знает, о чем я думаю?

«Я тебя люблю люблю люблю люблю люблю». «Ты мне нужна нужна нужна нужна».

– Не совсем. – Он наклоняет голову и с задумчивым видом рассматривает потолок. – Больше это напоминает отпечатки. Между вами сильная эмпатическая связь. Поэтому если то, что ты чувствуешь, можно выразить словом или фразой, он чувствует его отпечаток. Но обычно это больше напоминает чувство.

– Как это можно убрать?

Миша подавляет смешок.

– Мы говорим об узах, которые связывают души. Их нельзя развязать.

– Но должен же быть какой-то способ.

– Может быть, но это больно, цена за это слишком высока, а чтобы это сделать, нужно, чтобы обе стороны единодушно и по собственной воле выбрали друг для друга свободу. Есть ритуал, для совершения которого требуется много священных камней огня – того, что висит у тебя на шее, далеко не достаточно. И мне говорили, что это так же мучительно, как действие Зелья жизни.

При воспоминании о Зелье жизни и агонии, которую я пережила, выпив его, мое тело пробирает сильная дрожь. Не знаю, смогу ли я пройти через все это снова. Может быть, есть другой способ. Для человека и фейри узы работают по-разному. Если бы я только смогла найти способ превратиться обратно в человека…

– Единственное лекарство от бессмертия – это смерть. Обратного Зелья жизни не существует. Больше – нет. Хотя, возможно, ты удивишься, узнав, что ты не первая, кто хочет этого.

Он никак не может перестать читать мои мысли. Я бросаю на него свирепый взгляд.

– Для тебя проблема заключается далеко не в узах. Она простирается намного глубже способности чувствовать эмоции своего желторотого любовника.

– Не называй его так.

– Я хочу сказать, – говорит он, не обращая внимания на мое возражение, – что, отгородившись от него, ты не освободишься.

– Помоги мне закрыться от него.

Миша качает головой:

– Это требует практики, стойкости и эмпатической силы. Сейчас ты слишком слаба для этого.

– Ты можешь помочь мне или нет? – рявкаю я.

– Мгновенно эту проблему не решить. Прими ванну, выпей тоник и отдохни. Перерыв на сон – это лучшее, что я могу предложить в твоем нынешнем положении. Увидимся, когда проснешься.

Он отступает в коридор, и я смотрю ему вслед, пока он не закрывает за собой дверь.

Постепенно боль сходит на нет. Эхо Себастьяна в моей голове затихает. Я все еще чувствую его – чувствую всегда, – но теперь оно тише.

Холли помогает мне залезть в ванну и оставляет меня в одиночестве. Теплая вода пахнет свежей лавандой, и мои больные мышцы медленно расслабляются, пока я смываю пот и грязь, осевшие на моем теле после пленения и побега. За окном слышно пение птиц; по мере того, как солнце поднимается над горизонтом, вода становится прохладной. Все это время я игнорирую вызванное узами ощущение, что Себастьян находится в комнате и наблюдает за мной. Игнорирую облегчение, которое захлестывает меня, когда его боль утихает и его эмоции успокаиваются.