Эти развратные тыквы - [9]

* * *

Том заставил себя стоять смирно и позволил Кэсс справиться с молнией, распахнуть джинсы и играючи провести нежными пальчиками по бугру под тканью трусов. Он никогда еще не был таким твердым и большим. Том допускал, что магия сыграла свою роль, но в глубине сердца знал: все дело в самой Кэсс, и ей не надо никакого волшебства, чтобы его возбудить. Когда соблазнительница приспустила мягкий хлопок боксеров и обнажила его член, Том с шумом втянул воздух. А уж когда жадно обхватила плоть, такую толстую, что пальцы не сходились, и сжала, — едва не потерял сознание.

Сам не поняв, как, Том добрался до дивана, рухнул на него и потянул за собой Кэсс. Она оседлала его живот, прижимаясь к нему этими сводящими с ума промокшими насквозь трусиками. Том провел ладонями по ее бокам.

— Я не знаю, что может произойти. Вдруг я не смогу контролировать… — снова нервно начала Кэсс.

— Не нужно ничего контролировать, детка. Ну да, ты заводишься, и дела идут немного наперекосяк. Что ж, поздравляю, можешь считать, что снова стала подростком.

Кэсс усмехнулась и тут же ахнула, когда Том принялся медленно массировать ее грудь.

— У меня не очень-то большая… — смущенно выдавила ведьма.

— Идеальная, — пробормотал Том, сел и лизнул розовый сосок, который от этого еще больше напрягся.

Воздух вокруг закрутился в жарком волшебном вихре.

Том ухмыльнулся:

— Ничего себе реакция. Малышка, а тебе не кажется, что я еще должен ее заслужить?

* * *

Какие еще рассуждения, Кэсс едва могла думать.

Том медленно поочередно лизал ее соски и проводил языком по нежной коже меж грудей.

Кэсс стала тереться промежностью о живот партнера, подстраиваясь под ритм его легких движений.

Том наконец отстранился, и ведьма судорожно втянула воздух, пытаясь собраться. Бесполезно. Длинные пальцы любовника принялись дразнить ее пупок, затем Том спустился ниже и стал поглаживать пурпурный шелк, прикрывающий пах.

— Том, пожалуйста…

Он лишь усмехнулся и оттянул трусики Кэсс в сторону. Смех замер у него на губах, и Том так долго смотрел на обнажившиеся нежные складки, что она занервничала. Но тут он кончиком пальца погладил узкую полоску черных кудряшек, которую Кэсс оставила на венерином холмике. От ласки дрожь прокатилась от ее промежности до кончиков пальцев рук и ног.

— Такая сладкая, — хрипло выдавил Том. — Я хочу вылизать тебя с головы до ног. Начиная отсюда.

В следующий миг он резко сел, стягивая с нее трусики. А когда лег обратно, заставил Кэсс сесть ближе и подтянуть разведенные ноги к груди, широко раскрывая лоно.

— О да.

Кэсс никогда не чувствовала себя такой уязвимой. Или возбужденной. Она буквально истекала влагой, ощущая, как щетина на лице Тома царапает ее нежную кожу.

— Я не совсем уверена насчет этого. — Задыхающийся голос Кэсс прозвучал не особо-то убедительно.

Том обвел ее обнаженную промежность языком:

— Хорошо. Как определишься — дай знать.

И разведя ее нижние губки пошире, провел языком по влажным складкам и щелкнул набухший клитор. Думать Кэсс больше не могла. А он все пробовал на вкус, дразнил, пощелкивал и посасывал, вознося ее все выше и выше и…

«О боже!»

Кэсс достигла пика. Она запрокинула голову, пока по телу прокатывались волны наслаждения, такого сильного, что прежней ей, пожалуй, уже не быть. Том застонал, схватил ее роскошные волосы и намотал пряди на свой член. От ощущения легкого натяжения Кэсс испытала еще серию мини-оргазмов. А когда пришла в себя, обнаружила, что лежит распростертая на Томе, устроившись попкой на его груди и прижавшись щекой к его бедру. Мышцы ее ног протестующе ныли. Плевать. По телу все еще пробегала дрожь удовольствия, а сама Кэсс зачарованно наблюдала, как Том ласкает себя жесткими резкими движениями, так и не выпуская ее волосы.

Затем он с явным усилием все же выпустил член из руки. Кэсс потянулась и костяшками пальцев погладила Тома по щеке:

— Ты как?

— Изумительно.

Кэсс снова улеглась, потерлась носом о член, игриво лизнула влажную головку, большую и налитую, наслаждаясь вкусом. Плоть дернулась в ответ, и Том застонал.

— Продолжишь в том же духе — и я примусь трахать твой ротик раньше, чем ты успеешь сказать «сладости или гадости».

— А тебе этого хочется? — Кэсс внутренне поморщилась от явного предвкушения в своем голосе, но ведь он такой длинный, толстый, пульсирующий, а она совершенно опьянела от магии и удовольствия.

И перспектива почувствовать, как Том содрогается и кончает от ее ласк, вдруг показалась лучшей идеей в мире.

Любовник сжал зубами нежную кожу на внутренней поверхности ее бедра и тут же смягчил боль, посасывая место укуса. Жар распространился по телу от этой точки. В отместку Кэсс взяла член в рот и принялась легонько сосать, одобрительно мурлыча и чувствуя пульсацию языком.

— Боже, Кэсс… ох, черт.

* * *

Том думал, что только стихийное бедствие способно заставить его добровольно вытащить ноющий член из горячего влажного рая рта Кэсс, но такого он никогда в жизни не видел. Осторожно сняв с себя любовницу, он сел и, лишь краем сознания отметив ее изумленный вскрик, уставился на теплицу, вернее, на роскошные джунгли, некогда ею бывшие. Каждое растение на каждой грядке буйно расцвело, а магия обволакивала зеленые усики и сочилась из стручков так рьяно, что окна и крыша полностью заросли и скрылись от взгляда. Орхидеи карабкались вверх по своим опорам, розы превратились в стену шипов и нежных цветов, а салат-латук разросся до густого двухметрового куста.