Эти непонятные корейцы - [9]

Культ еды

В начале главы я упомянула о том, что вопрос о еде прозвучит сразу же после того, как вы начали с корейцем разговор.

«Нравится ли вам корейская пища?», «Вы уже пообедали?», «Что вы сегодня ели?» — эти необычные для нас вопросы в Корее звучат непрерывно. Один мой знакомый западный иностранец расстался со своей корейской девушкой только потому, что устал по пяти раз на дню отвечать ей на вопрос — что он сегодня ел?

А потом выслушивать замечания о том, что именно этого-то есть ему не следовало. Приятель углядел в поведении подруги покушение на свою драгоценную privacy и бежал без оглядки.

Он не понимал, что девушка была кореянкой и хотела как лучше. Она хотела показать, что любит его, а как могла это сделать кореянка, не расспрашивая мужчину беспрестанно о здоровье живота его? Корейский юноша был бы в восторге от такой заботы.

Еда в корейском менталитете — это очень и очень серьезно.

С этой частью мышления не в силах справиться ни годы, ни расстояния. Помню, как знакомый сахалинский кореец, молодой парень, в студенческие годы часто повторял непонятную мне тогда пословицу: «Едой и родителями не шутят». Я еще тогда подметила, что наши российские корейцы о еде могут говорить вдохновенно и бесконечно — как мужчины, так и женщины.

Таковы и их соотечественники в Сеуле. Отношение к еде как к драгоценному источнику жизни, высшему благу, лучшему досугу и наслаждению является неотъемлемой частью современной корейской культуры. На вопрос, как провел выходные, что делал, кореец обычно ответит: «Ел». Или: «Хорошо провел. У нас с друзьями была вечеринка, на которой мы ели…» (далее следует перечисление). Когда на радио я переводила программы под рубрикой «Путешествие по новой Корее», там то и дело встречались тексты следующего содержания: «Это город Н. Он известен особо вкусным сортом лука. Вот и сейчас здесь шумит базар.

Предлагаем вашему вниманию интервью с господином К., торговцем луком. Он расскажет, как ему удалось вырастить такой лук». Или: «Это город X. В этом городе прекрасно готовят лапшу. Каждую осень в нем проводится конкурс на лучшее приготовление лапши. В этом году победительницей конкурса стала госпожа Пак. Предлагаем вашему вниманию интервью с ней». А вот совет из корейского журнала, как расслабляться в течение рабочего дня: «Прикройте глаза и подумайте о том, что вы будете сегодня есть на обед. Вспомните поход в какой-нибудь любимый ресторан…»

Кстати, об обеде. Вся деловая жизнь в Корее вымирает с 12 до часу дня. Это — обеденное время, которое соблюдается нерушимо и свято. Пусть метеорит упадет на землю — в 12 часов ты должен сесть за стол. Даже если ты еще не голоден — ешь. Ешь, давясь от отвращения. Потому что так надо, так принято. Пообедать в 12 часов — это почти что священная обязанность, и корейцы, вообще-то не слишком склонные изнурять себя пунктуальностью, исполняют эту обязанность так же истово, как правоверный мусульманин намаз. В учебнике корейской грамматики я встретила пример к выражению «ничего не поделаешь»: «Хочешь не хочешь, а ничего не поделаешь — обедать надо». За обедом и после обеда все присутствующие сосредоточенно и серьезно говорят все о том же — о еде. Вкусно — невкусно, полезно — неполезно, освежает — не освежает.

Эта сторона корейской жизни нередко раздражает россиян.

Хотя поесть мы, в общем-то, любим, разговоры о еде в нашей культуре не приветствуются, ибо считаются признаком недостаточной духовности человека, свидетельством узости его интересов. Трудно представить себе двух российских профессоров, в присутствии студентов упоенно вспоминающих подробности съеденного накануне обеда. Такая модель поведения характерна скорее для чеховских мещан, чем для людей интеллектуального труда в России. А в Корее подобная ситуация с профессорами типична. Как и простой народ, корейские интеллектуалы говорят о еде много и со смаком, не боясь показаться окружающим ограниченными. Да что там профессора! Во время визита южнокорейского президента Ким Тэ Чжуна в Пхеньян в июне 2000 года главы обеих Корей — и те не могли удержаться от того, чтобы не свернуть на кулинарную тематику. Ким Чен Ир счел должным отметить, в частности, что южнокорейская кимчхи{10 Кимчхи — квашеная корейская капуста.} слишком солона, в отличие от водянистой пхеньянской, что суп нэнмён{11 Нэнмён — холодная лапша в говяжьем бульоне, любимое блюдо корейцев в жару.} вкусен только тогда, когда его едят медленно, не спеша… В западном мире подобные замечания на официальном приеме были бы смешны даже в устах женщин. Для корейских же лидеров разговоры о еде служили такой же вежливой «затравкой», как для англичан разговоры о погоде.

Обед как всеобщий эквивалент

Любопытным следствием культа еды в Корее является традиция расплачиваться едой, чаще всего обедом или ужином в ресторане, за одноразовую работу или услуги. Сами корейцы такую оплату с удовольствием принимают и часто предпочитают ее деньгам — как в советское время сантехники предпочитали брать за ремонт унитаза бутылку водки вместо денег. Однако иностранцев этот корейский обычай устраивает далеко не всегда. Во первых, проводить вечер за столом с данным человеком ты, возможно, не хочешь (дело делом, а ресторан — это все-таки досуг), во-вторых, далеко не всегда обед, которым тебя угощают, тебе нравится.