Эти гениальные птицы - [97]

Есть ли что-то особенное в когнитивном инструментарии домовых воробьев и им подобных — голубей, горлиц и других так называемых синантропов, живущих рядом с человеком? Что позволяет им процветать в любом месте независимо от того, насколько оно изменено человеческой деятельностью?

Или, возможно, все обстоит наоборот: производимые нами изменения меняют самих птиц, характер их когниции и поведения? Другими словами, мы, люди, выступаем факторами искусственного отбора, способствуя эволюции определенного вида птичьего интеллекта — воробьиного?

ОРНИТОЛОГ ПИТ ДАНН называет Passer domesticus «тротуарным воробьем». До 1850 г. в Северной Америке не было ни одного представителя этого вида. Сейчас их там миллионы, надо отдать им должное. Первые 16 птиц были привезены в Бруклин в 1851 г., чтобы остановить распространение бабочек-вредителей. И если эта партия пернатых колонизаторов не покорила Новый Свет, то это определенно сделала следующая, более крупная. Ее доставили из Англии через год, и местное население и сообщества по акклиматизации новых видов всячески помогали птицам адаптироваться, стараясь заселить свои сады и парки растениями и животными из Старого Света. Даже несмотря на их поддержку, успехи птиц в завоевании новой территории были просто ошеломительными.

Новый континент с его обилием зерна и конского навоза пришелся по вкусу пернатым переселенцам. Они начали стремительно размножаться и расселяться по сельскохозяйственным угодьям, где с удовольствием ели все, что могли найти, включая мелкие фрукты, ягоды и сочные овощи, такие как молодой горох, репа, капуста, яблоки, персики, сливы, груши и клубника. Вскоре они превратились в серьезных вредителей. В 1889 г., всего через тридцать с небольшим лет после прибытия в Америку первых домовых воробьев, начали создаваться специальные воробьиные клубы с целью уничтожения этих птиц, а власти округов и штатов предлагали за голову убитого воробья по два цента.

Вскоре птицы распространились по всем Соединенным Штатам и Канаде, прекрасно чувствуя себя даже в таких экстремальных местах, как Долина Смерти в Калифорнии, которая раскинулась на 86 м ниже уровня моря, и в Скалистых горах в Колорадо, возвышающихся над уровнем моря более чем на 3000 м. Затем они двинулись на юг, в Мексику, заселили Центральную и Южную Америку вплоть до Огненной Земли и вдоль Трансамазонской магистрали проникли в глубь тропических лесов Бразилии. В Европе, Африке и Азии они расселились от российского Заполярья, севера Скандинавии до Южной Африки и, через всю Сибирь, до Тихого океана.

Сегодня скромный домовый воробей является самым распространенным на Земле диким видом птиц с мировой популяцией, насчитывающей около 540 млн особей. Он живет на всех континентах, кроме Антарктиды, и на островах по всем океанам, от Кубы и Вест-Индии до Гавайских и Азорских островов, включая острова Зеленого Мыса и даже Новую Каледонию. Как пишет Тед Андерсон, когда он сидит в своей гостиной и смотрит новости со всех уголков света, почти везде на заднем фоне он может уловить характерные «чирик-чирик» домовых воробьев.

В МЭРИЛЕНДЕ, где я росла, к домовым воробьям относились как к «плохим» птицам. Считалось, что эти настырные, нахальные и драчливые разбойники досаждают и вытесняют «хороших» птиц — ласточек, дроздов, крапивников и особенно прекрасных лазурных сиалий.

Воробьи заслужили свою репутацию. Орнитолог Патриция Гоати, которая в конце 1970-х — начале 1980-х на протяжении шести лет вела наблюдение за сиалиями в Южной Каролине, обнаружила 28 мертвых взрослых птиц внутри своих скворечников. У 20 из них была сильно травмирована голова или грудь. «У 18 особей голова была окровавлена, на макушке выщипаны перья и расколот череп», — пишет она. При этом до и после гибели птиц рядом со скворечниками она замечала воробьев — в 18 случаях из 20.

Конечно, это косвенное доказательство. Гоати никогда не видела своими глазами, чтобы домовый воробей молотил сиалию клювом по голове. Но в трех случаях она обнаружила над телами жертв воробьиные гнезда. «Правое крыло одной из мертвых сиалий, — пишет она, — торчало вверх и было вплетено в стенку воробьиного гнезда!»

Возможно, домового воробья не зря клеймят как крылатую крысу, бандита, вредителя и даже убийцу. Но, что бы ни говорили люди, эта птица — превосходный колонизатор, способный обжиться почти в любом уголке нашей планеты. Из 39 известных интродукций этого вида 33 оказались успешными.

ПОСЛЕДНИЕ 15 ЛЕТ Даниэль Соль, эколог из Центра прикладных исследований в области экологии и лесного хозяйства в Испании, пытается понять, что наделяет воробьев и им подобных способностью так легко приживаться на любом новом месте. Соль называет это «инвазивным парадоксом». «Почему чужеродные виды преуспевают в среде, к которой у них не было возможности адаптироваться раньше, и в конечном итоге даже превосходят по численности многие местные виды?» Что позволяет им справляться со столь радикальными изменениями?

Представьте себе, что в один прекрасный день десятки экзотических видов птиц, живущих в неволе за пределами своих естественных ареалов обитания, сбегут из своих клеток. Соль может предсказать, какие из них, вероятнее всего, будут жить в этой местности и 20 спустя, устраивая перебранки у скамеек в парках, клекотать из огромных гнезд на телефонных столбах, собираться в огромные стаи, от которых чернеет небо, и вытеснять местные виды. Свои прогнозы он основывает на результатах изучения общих черт, присущих инвазивным видам птиц по всему миру.