Этапы большого пути. Сатира без юмора - [30]

Тихо мне говорит Апушкин, чтоб никто посторонний не услышал, хотя из чужих — портрет героини соцтруда висел на шнурке и сох.

— Демократия народ испортила вконец. В больших дозах нельзя её принимать. Передержка получается.

— В чём дело? — спрашиваю. — Чего так смухортился, голубок унибромный.

— Ты вот сидишь, а жизнь катит мимо. А я везде бываю. Моим объективам не нужны свидетели. Что-то у нас не так. — Подаёт две фотографии — Это я снял три года назад, а эта — вчерашняя. Смотри.

Смотрю. Ничего не понимаю. Очки на мне. Фотку верчу, перевернул, но ничего не могу высмотреть. Хотел зубом куснуть, но пожалел меня фотомастер.

— Видишь, — говорит, — сколько народу на этой фотке? На трибуне места не хватило приглашённым. Стоят с боков и справа и слева. Кто стоит? Узнал? Пионеров было на линейке меньше, чем гостей. Все говорили красивые речи, поздравляли детей с открытием или с закрытием смены. А нынче? К детям отношение плёвое. На вчерашнем мероприятии трибуна пуста. Её заняли барабанщики и горнисты. Директор лагеря и три тёти в белом — вот и все гости. Директору полагается смену открывать. Повара будут празднично кормить своими изделиями и им край взглянуть на дело своих рук. Они обязались выдать тонну привеса. Не добрали килограмм. Пацан был один — по спортплощадке, как наскипидаренный летал. Всю смену проносился. Вот и сорвал поварам выполнение плана, а значит, поварих премиальных лишил.

— Да, — пролепетал я. — Наглядно вижу, как грустно детям без речей секретарей комсомольских и райкомовских. Раньше от каждой организации были представители представлены. Забота была. О детях думали. Каждый колхоз свои домики красил, мебель покупал и простынки. А демократия при чём тут?

— В нашем лагере, что происходит? То-то. Демократия.

— Оставь демократию. Нечего на неё сваливать. Не забыты детишки. Ты хотя и служитель искусства, а дальше своей ванночки-кюветы не видишь. Чувствительность у тебя понизилась от долгого хранения, как у старой фотоплёнки. Лагерь наш год от года краше становится. Баню построили, столовую два раза ремонтировали. Скоро вышку для прыжков с парашютом сделают. А банкет как проходил? С костром и мангалом.

Апушкин почесал затылок, а лоб у него стал походить на мех фотокамеры «Москва».

— Не было банкета. Который сезон обходятся без кутежей. Колхозы развалились. Райкомов нет. Кому речи двигать? Санитарной службе или пожарным? Отстал ты от жизни.

Текущие моменты

Жизнь, товарищи, очень занимательная вещь. Далеко за примерами ездить на телеге не стоит. Зайдите в любой магазин, почитайте объявления на столбах и заборах. Такое увидите и вычитаете, что не сразу вам станет понятно — плакать или посмеяться. Что квартиру меняют на автомобиль — это понятно, что у кого-то есть лишняя мебельная стенка в рабочем состоянии — это естественно, что кооператив гарантирует счастье — это само собой приятно, но почему сметана зимой жидкая и не замерзает на морозе — никто не знает. Чем её таким разбавляют, каким съедобным антифризом можно назвать кефир-разбавитель, который, прореагировав со сметаной, делает её незамерзающей даже при минус сорока. Занятная штука — наша жизнь.

Не подумайте, что я против занимательности и прогресса. Мне это нравится, потому что жить не так скучно и муторно, когда сообщают, что наш лайнер нечаянно состыковался с другим кораблём. Не ясно одно — с какой целью произошла стыковка, когда вокруг столько свободной воды в океане. Взрываются дома. Регулярно. Газ виноват. Неправильно его используют, добыв из-под земли.

Недавно случай телеэкранировали. Захотела семья уехать, где чисто и светло, где нормально платят за работу. Возможно, не пускали семейку или требовали оплатить учёбу в общеобразовательной школе, а у них не нашлось такой огромадной суммы. Семья-то большая. Купили билет и решили с боем прорываться на ту сторону к крупным заработкам и увесистым бытовым благам, захватив самолёт со всеми пассажирами и багажом. Что из этого вышло, знаете?

В пылу непускания семьи к соскам загнивающего капитализма, кое-кому нанесли незначительные увечия, которые вылечивали несколько десятков месяцев, а тех, кто из виновников остался в живых — мальчиков и девочек — наказали, чтобы они в следующий раз не угоняли с маршрута аэропланы.

Я подумал, что их лучше бы их отпустили, билеты помогли быстро купить, пусть бы они там работали и жили, рассчитываясь за билеты инвалютой, за образование, за проживание. …Плакали денежки.

На будущее можно решить — пускать или не пускать, а может быть, прямо в самолёте травить снотворным газом. Как завошкался с гранатой или динамитом, так пустить газ, а потом — никаких желаний о заграничных прелестях в головке не осталось. Сошёл с лесенки самолётной человек и ничего не хочет — ни красиво одеться, ни вкусно закусить. Помнит, что бывает обеденный перерыв, а что с ним делать — забыл, ни крошки не соображает. Тогда очередей в столовках не станет больших. Прямая выгода. Сколько сэкономится разных материалов и продуктов.

Сначала туда им хочется до посинения, а потом встречай обратно. Керосину не напастись, а его кефиром не разводят, я слышал. Хотя и недоброкачественные запасные части к самолётам постоянно в целях экономии покупают, но и продают.