Этапы большого пути. Сатира без юмора - [24]

— Извините, — сказала тогда бабушка Зоя, выгораживая любимого внука, — будя на ребёнка клепать, — читала на донышке, почти все буквы разбирая. — Какой тебе это Саксонский, на фик, фарфор? Обуй глаза. Тут свастика, а в это время вашей маме было тридцать годков, когда нацистская партия пришла к германскому рулю. Тут так и написано. Не читала, а идёшь жаловаться. Читать надо и родную мову не забывать.

…Пригласила бабушка соседок, быстро намешала капустки с маслицем и луком, а холодец и уха у неё были сготовлены с вечера. Покушал внучок, вышел во дворик, быстро приколотил оторванную раздолбаями соседскими калитку. Поправил пилу и принялся пилить доски, чтобы соорудить небольшой такой сарайчик, чтобы в него поместить привезённый уголь, который лежал в мокрой куче за оградой. Приятно бабушке смотреть на выросшего мальчика. Подрядилась она с одним дядечкой и договор на строительство складика подписала летом. Дядечка выполнял особо важное задание — ремонтировал всё летнее время крыльцо магазинное. Игорёк заметил, что бабушкин уголь сиротливо мочится под дождиком и мокнет от собачьих притязаний на территорию.

Мама с папой прибыли к ужину. Зовут мальчика к доменному своему столу, а ему нужно начатое доколотить и уголь комкастый дотаскать.

— Пока бабушкин уголь под крышу не определю, домой не ждите, родители. — После второй бутылки внук надерзил родному родителю, дескать, папа, а что это вы молоток потеряли или шляпкой гвозди всё ещё учитесь забивать? Бабушка у нас одна, а уголь на тротуаре мешает соседям свежую почту из ящика выбирать. Папа обслюнявил голую вилку и стал нюхать огурчик. И захотел показать, кто за бабушкиным столом хозяин. Игорёк вышел на тёмное крыльцо, сел на бабушкину скамеечку, которую подарил ей на восьмое марта в пятом классе. Не стал с папой связываться.

Всю неделю мальчик вкалывал без разгиба. Колотил сарай. Бабушку посылал то за гвоздями, то за шарнирами к двери. Бабушке неудобно приходить домой только с одними гвоздями, хотя и новыми. Жалко, что ли для родного внука, для такого работника. Бабушка шарниры несёт, а Игорёк полные вёдра чёрных камушков прёт в сарайку. Выпьет внучок в обед, выйдет на крыльцо и смотрит на родные сосны, на старую школу между ржавленными деревами и тут же руки сами провода прикручивают к патрону, к выключателю. Лампочку сделал так, чтобы дворик освещался и уголь был виден на лопате. Бежит бабушка Зоя в сельпо за новой лампочкой, так как старая, лежавшая в запасе, от старости и безделья стряхнулась. Поужинает внучок, отставит бутылку и задумается. Выбросил в сенях хлам, сделал перегородку и полки под пустую тару.

— Бабаня, вот будет у тебя летняя кухня, чтобы кашку варить и пирожки печь. — Как взрадовалась старушка. Давно хотела иметь кулинарный закуток в просторных сенцах. Такая счастливая, какая просветлённая, просто замолодела баба Зоя — годков десяток сбросила с трудной жизни.

— Спасибо, милый. — Говорит растроганно, будто ей пенсию тридцатирублёвую стали платить каждую неделю.

Зимой прибежит Игорёк на лыжах, снег сбросает, тропинку расчистит, дров занесёт в сенки, угля наберёт во все ведра, чтобы бабушке не ходить в углярку всю недельку. Весной с подружкой весёлой прикатил. Начал снег скидывать с крыш, а Нинка полы моет, песни поёт про какую-то Бесоме замученную. А потом коврики в снегу купали, а утром, похмелившись, начали обои клеить на все свободные стены. Приятно бабушке. Чего жалеть для родного мальчонки, коли он так умеет стараться. Трусцой чешет бабушка в магазин за поллитровкой, находу рассказывая встречным подругам, какой у неё внук обходительный и заботливый, просто ловкий кругом парень с ухватистыми быстрыми руками. Вот в апреле дрова привёз и принялся колоть чурку за чуркой, аж колун раскалился, того и гляди берёзовая кора шаить начнёт.

— Отдохни, — просит бабушка, — поклади колушок в утиную лужу. — Не ровен час загорится поленница.

— Не бойтесь, бабушка, сейчас колун остынет, доколю. Зато зимой красота. Жарко берёза горит сухая.

На Вербное примчался, начал ограду менять. Новые столбики привёз. Штакетников сотни три, а может быть и побольше.

— Сыночек, ведь праздник…

— Вы же сами говорили, что в труде греха не бывает. Времени у меня мало стало. Нужно по дому помогать Нинке, ждём прибавления. — Колотит гвоздь за гвоздём. Ставит под бечёвку реечку — тюк, тюк.

Быстро шло время. Игорёк заглядывал к башке пореже, но всегда с заботой.

— Не обвалился погребок? Себе строю, вам кирпичами обложу, и свод могу сделать на потолке аркой.

— Кто же тебя всему научил? — удивлялась бабушка, вытряхивая из хозяйственной сумки крошки курам.

— В армии, бабуля, всему научат, а не хочешь, так заставят. Пригождается армейская наука. Так бы в школе учили на трудах гаражи и дома строить. — Находилась срочная работа, внук впрягался без раздумий, без болтовни. Хватал свою разноску с инструментом и по двору марширует, как на плацу. Курятник новый соорудил, тёплый, чтобы и зимой курочки могли с козами расти и давать продукцию. Сделает работу, вытрет пот, покурит в беседке, а потом бежит в душ, который тоже сделал в свободное от безделья время. Подушится тёплой водицей, утрется свежим полотенчиком, а сам по двору глазами шарит, прикидывая, чем займётся в следующую субботу. Ждёт родную бабушку, курит всем ртом жадно. А вот и бабушка, запыхавшись, в калитку влетает с сумкой. Думает Игорь, что постарела родная, а может очереди в магазине увеличились.