Эта сияющая земля - [11]

Каждое утро Джоана ждала, пока военные машины с черными крестами проедут по главной дороге, чтобы потом сесть на трамвай. Машины с оружием выезжали из города, чтобы доставить боеприпасы в захваченные порты. Танки шли по городу, сотрясая своим грохотом тихое утро. Она решительно отворачивалась, когда солдаты махали, кричали и свистели ей.

В магазине не было покупателей. Офицеры, которые могли позволить себе сделать такую покупку, занимались своими военными делами. Местные покупатели тоже не заходили.

День за днем Джоана наблюдала, как все меняется. Нескольких молодых людей, которые каждое утро ездили с ней в трамвае, вероятно, призвали в армию. Из-за введения комендантского часа друзья больше не собирались вечерами, выходные же проводили поблизости от своих домов. Джоана сидела дома в одиночестве. Мысли о Стефене не покидали ее.

Его поцелуй разбудил в ней нежность и чувства, которых она не испытывала раньше. Она не думала, что это любовь, просто она слишком чувствительна и легкомысленна. Но это неизведанное чувство не отпускало ее.

Еще она думала о его отношениях с Делией Ричмонд. Почему Анна надеялась, что они разойдутся? Делия специально приехала попрощаться с ним, показывая, как он дорог ей. Не было причины считать, что после войны они снова не будут вместе.

Впервые Джоана испытала и другое ощущение — укол ревности, чего она никогда в себе не замечала. Она очень надеялась, что не поддастся этому чувству.

Наступил май, и на улице потеплело. Семнадцатого мая обычно отмечали ежегодный праздник независимости, но в этот раз, впервые за сто двадцать пять лет, этот день прошел буднично. Дома Джоана поужинала, поставив на стол шелковый национальный флажок на серебряной палочке. Это была единственная вещь, которую Джоана достала из подпола. Дом выглядел таким пустым без своей обычной обстановки, но она решила ничего не менять.

Убирая флажок обратно в буфет, она представила, что было бы, если бы немцы увидели его. Она подумала, что Стефен тоже мог вспомнить об этом особенном дне. Где он сейчас? Насколько она знала, он должен быть где-то в Норвегии. Она никак не могла связаться со своей семьей и постоянно волновалась. Многие почтовые отделения были разрушены, телефоны не работали. Норвегия сражалась, как могла. Союзники сделали все возможное, что было в их силах.

В начале июня, когда установилась по-настоящему летняя погода, союзники одержали успех на севере Норвегии. Но как раз в тот момент, когда жизненно важный порт Нарвик был отвоеван, сдалась Франция, а британские силы расположились в Дюнкерке. Такое положение дел изменило всю ситуацию. Безоговорочный и самый опасный враг фюрера Уинстон Черчилль приказал союзникам отступать от Норвегии, чтобы укрепить Британию, которая до последнего держалась самостоятельно, оставаясь последним бастионом противостояния мощи Третьего рейха.

Впервые Джоана услышала об этой катастрофе как раз на следующий день после того, как работа в магазине возобновилась. Войдя в кабинет, она увидела, что все служащие собрались около стола Лейфа. Она издалека заметила, что на нем лица нет.

— Сейчас все здесь, — произнес он, когда она встала рядом с Соней. — У меня плохие новости. Приготовьтесь, потому что я скажу, что это наверняка самый черный день в истории нашей страны. После восьми недель отчаянных попыток бороться Норвегия проиграла. Вчера вечером королевская семья и правительство отплыли на британском корабле в Англию.

Услышав это, почти все продавщицы заплакали. Джоана была в шоке, у нее единственной не было слез. Лейф посмотрел на всех с сочувствием.

— Идите домой и проведите остаток дня со своими семьями. Запомните, что мы побеждены на поле боя, но не в наших умах и сердцах.

Женщины стали расходиться, утешая друг друга. Соня хотела взять под руку Джоану, но, увидев, что она пока не уходит, ушла с остальными. Лейф разбирал какие-то бумаги на своем столе и очень удивился, увидев Джоану.

— Да, Джоана?

Вопрос буквально вырвался у нее:

— Что мы можем сделать?

— Я не знаю. Понятия не имею. Единственное, что у нас осталось, это надежда. Надежда, что наша страна будет спасена.

Джоана зашла в свой кабинет и накрыла печатную машинку. Ее движения были автоматическими. Потом перелистнула календарь. Вчерашний вечер, видимо, стал для короля самым трагическим в его жизни. Много лет назад, ступив на престол, он произнес фразу: «Все для Норвегии!» Сейчас она поклялась себе в том же. Все возможное, чтобы вернуть свободу, она сделает. Все, что будет в ее силах.

Стыд поражения поселил отчаяние в народе. Оно читалось на лицах, люди перестали улыбаться. ВВС начали передавать специальные репортажи в Норвегию из Англии, и король выступил с обращением к народу в час отчаяния, сказав, что скоро наступит освобождение. В течение нескольких дней тысячи листовок с его речью, отпечатанные на подпольных типографиях, заполонили страну. Одну из них Джоана нашла на своем рабочем столе. Она не стала интересоваться, как она попала туда, а просто спрятала ее в сумку. Вечером она бросила ее в почтовый ящик соседей, вложив свою лепту в распространение королевского обращения.