Эта идея должна умереть. Научные теории, которые блокируют прогресс - [44]

Лекарство от всего этого замешательства очень простое: мы должны отбросить идею о том, что наука отличается от всех остальных проявлений человеческой рациональности. Если вы привержены самым высоким стандартам логики и доказательств, вы мыслите научно. А если нет, то нет.

Трудная проблема Дэниел Деннетт

Философ, профессор философии Школы Остина Б.Флетчера, содиректор Центра когнитивных исследований Университета Тафтса. Соавтор (с Линдой Ла Скола) книги Caught in the Pulpit: Leaving Belief Behind («Ловушка для проповедника: оставляя веру позади»).

Кто-то может возразить и сказать, что «трудная проблема сознания» (как ее сформулировал в 1996 году философ Дэвид Чалмерс в своей книге The Conscious Mind («Сознательный ум») – это совсем не научная идея и поэтому не годится для ответа на нынешний вопрос Edge.org. Но поскольку философы, принявшие этот термин, убедили многих когнитивистов, что лучшие научные работы последних имеют дело лишь с «легкими» проблемами, то эта идея может быть квалифицирована как имеющая отношение к науке: она сдерживает научное мышление и искажает воображение ученых, пока они пытаются сформулировать по-настоящему научные теории сознания. (Я не буду приводить примеры, потому что меня попросили больше говорить об идеях, а не о людях.)

Нет сомнения, что поначалу философы с помощью мысленных экспериментов легко преуспеют в том, чтобы счесть зомби «мыслимыми» и потому «возможными», и что эта возможность существования зомби (хотя бы логическая)«показывает», что существует «трудная проблема сознания», не затронутая никакими нейрофизиологическими теориями о том, как именно сознание модулирует поведенческий контроль, самонаблюдение, эмоциональные реакции и так далее.

Но если бы ученые, впечатленные этим «результатом», полученным философами, более внимательно и критически вчитались бы в философскую литературу, исследующую погрешности этих мыслительных экспериментов, то они – я надеюсь – отшатнулись бы, полные недоверия. (Мне делается неловко от одной мысли о том, как они продираются через нашу литературу, посвященную этим темам.)

Видите ли, аргументы, по умолчанию подразумеваемые в простых, начальных мысленных экспериментах, затем нуждаются в углублении. Мы должны определить не просто постижимость того или иного явления, но его идеальную постижимость, а потом и идеальную позитивную постижимость (в отличие от идеальной негативной постижимости) и так далее. Является ли вечный двигатель «мыслимым», но идеально не представимым? Или он идеально позитивно представим? Это большая разница, говорят нам, можете вы или не можете «модально помыслить» зомби. А что вы можете модально помыслить, и уверены ли вы в этом? И мысленный эксперимент Фрэнка Джексона «Комната Марии» (об ученой, которая изучает цвета и знает о них всё, хотя всю жизнь работает в черно-белой комнате перед черно-белым монитором), приходится обвесить воображаемыми гаджетами, которые не позволяют Марии также видеть цветные сны. Может быть, она родилась дальтоником (но во всем остальном ее мозг совершенно нормален!)? Или, возможно, ей вмонтировали окуляры, которые транслируют на ее бедные зрачки черно-белое изображение с монитора? И это лишь малая доля сложных фантазий, которые всерьез выдвигались и опровергались.

Я не то чтобы рекомендую ученым провести этот эксперимент в качестве домашнего задания, но, если им любопытно узнать, на какие выверты приходится идти философам, чтобы «спасти» подобные ретроградные интуиции, они могли бы обратиться к сверхчеловечески терпеливому анализу Амбер Росс из Университета Северной Каролины, которая распутывает всю эту неразбериху в своей докторской диссертации 2013 года Inconceivable Minds («Немыслимый ум»).

Демонстрирует ли «трудная проблема сознания» необходимость крупной революции в науке (если сознание вообще когда-нибудь удастся объяснить)? Или она лишь иллюстрирует слабости человеческого воображения? Этот вопрос сейчас не решен, и поэтому ученым следует держаться осторожного курса, который откладывает все согласования на будущее. Именно так большинство нейрофизиологов относятся к экстрасенсорному восприятию и психокинезу – осторожно предполагая, что это фикции воображения.

Нервные корреляты сознания Сьюзан Блэкмор

Психолог, автор книги Consciousness: An Introduction («Сознание: введение»).

Сознание – горячая тема в нейрофизиологии, и некоторые из самых блестящих ученых охотятся за нервными коррелятами сознания (neural correlates of consciousness, NCC) – но они их никогда не найдут. Имплицитная теория сознания, которая лежит в основе этого поиска, ошибочна и должна быть отправлена в отставку.

Идея NCC довольно проста и интуитивно соблазнительна. Если мы верим в «трудную проблему сознания» – загадку о том, как субъективный опыт возникает из объективных событий, происходящих в мозге (или создается, или производится ими), – то мы можем легко вообразить, что в мозге есть особое место, где это происходит. А если такого особого места нет, то, значит, есть некий «нейрон сознания», или процесс, или схема, или серия связей. Может быть, мы и не найдем достоверного ответа на вопрос о том, как эти объективные вещи производят субъективный опыт, но если мы определим, какая из них за это отвечает (таков ход мысли), мы на шаг приблизимся к разгадке.