Эта безумная, безумная любовь - [9]
— Грядут тёмные времена для этого мира, — драматично произнёс Эрлан. — Всё, что ты знаешь и любишь, может исчезнуть на веки вечные. И только…
— Меньше пафоса и драмы, — перебил дракон, — больше слов по делу.
— Как всегда… эх, надо было к твоей сестрице идти, она бы оценила… В общем так, дракон. Один из творцов имеет на меня зуб из-за вашего мира. Вообще-то, Лагети был моей выпускной работой, а тот идиот хотел мою идею украсть. Только его уличили и выперли из университета, мне дали диплом с отличием, а теперь идиот вернулся с желанием отомстить. Вы — мой самый удачный проект, потому он и решил уничтожить ваш мир.
— Вот уж спасибо, — пробурчал Лизандр.
— Всегда пожалуйста, — усмехнулся Создатель. Глядя на это существо, невозможно было предположить, что оно создало этот мир и является, на минуточку, одним из лучших творцов миров. Чёрная спутанная грива спускалась чуть ниже плеч, синяки под глазами казались огромными, что ещё лучше подчёркивалось чёрным карандашом и тёмно-синими тенями. В своё время Эрлан здорово огрёб от сокурсников: почему-то среди творцов не особенно любили накрашенных мужчин. Эрлан же быстро научился давать сдачи, после чего пошёл дальше и стал красить губы чёрной же помадой.
— Нравлюсь? — хмыкнул Создатель в ответ на пристальный взгляд Лизандра.
— Сойдёт.
Эрлан давно, ещё на первом курсе в родном университете заметил, что чем ниже продолжительность жизни разумного существа, тем больший страх перед высшими силами. Взять хотя бы людей из Лагети. Появись он перед любым из них, будь то император или самый последний нищий, человек падёт ниц и будет молить о благословении, пощаде и том подобному. Демоны, вампиры, оборотни, эльфы — все эти расы знали чуть больше людей, их легенды сохранили удивительную точность некоторых деталей. Боги же… Боги же были назначены самим Эрланом и хранителями, и судьями его любимого мира. И боги знали намного больше и о Лагети, и о Создателе, и о мироустройстве. Иногда Эрлан жалел об этом, иногда радовался, но опыт в других своих творениях не решался повторять.
— Вернёмся к общей проблеме, — произнёс Лизандр. — Что именно нам грозит?
— Пока точно не скажу, но, судя по всему, Заракс решил свистнуть мои Источники. Поэтому охранять их как зеницу ока!
— Понял, — кивнул Лизандр. — Как раз Совет намечается, подниму тему безопасности Источников.
— Передавай привет сестричке и той светленькой… Забыл, как зовут.
Рука в металлической перчатке дёрнулась сама собой, но схватила лишь пустоту. О недавнем присутствии Создателя свидетельствовал лишь отголосок слегка безумного смеха, да и тот растаял через пару мгновений.
— Так нам угрожает творец-недоучка? — возмутилась Авила. — Куда катится мир?
— Никуда, — пожал плечами Лизандр, стараясь успокоить сестру. На лицо были признаки ярости: в волосах сестры замелькали пёрышки, зрачки расширились, закрывая собой радужку, черты лица заострились. В отличие от других представителей Дома Природы, Авила становилась не драконом, а фениксом. Одним из минусов было то, что порой такие превращения были неконтролируемыми: оболочка феникса поглощала в разы меньше энергии, нежели оболочка дракона, потому могла появиться самопроизвольно.
— И всё же меня весьма сильно интересует вопрос, по какой причине именно моя сестра здесь замешана?
— Дело в том, что она безумная, — медленно произнесла Аилис. — И это плюс: борьба двух стихий всегда дает третьей силе вмешаться и занять место. Я читала об этом в конспектах Создателя, — пожала плечами Глава Дома Порядка в ответ на удивлённые взгляды присутствующих.
— И как же они к тебе попали? — пробормотал Лизандр, нахмурившись. Аилис удивлённо взглянула на хмурого бога и промолчала. Инисара с интересом наблюдала за подводными течениями на этом Совете. Великий Создатель, оказывается, все эти сборища такие интересные!
— А я давно говорил, что надо намного глубже и подробнее исследовать существ с двумя доминирующими стихиями, — вещал Оракул, потрясая Книгой Судеб. — Не просто так они сходят с ума, либо к совершеннолетию теряют одну из стихий. Надо изучить эту особенность, факторы, влияющие на появление второй доминирующей стихии, а так же выяснить, по какой причине многие сходят с ума.
— Сестру на опыты не дам, — ощерился Аракс.
— Я тебе хаос в голове устрою, — мило улыбнулся Оракулу Суть Хаоса.
— Мальчики, не спорьте, — поморщилась Авила и обратилась к Инисаре: — Насколько я понимаю, только ты можешь остановить безумца. К сожалению, информации у нас мало, Книга Судеб тоже в этом деле не поможет.
— Ну не знаю… — протянула Инис, судорожно соображая, как можно отмазаться от великой чести быть Избранной. Вот уж не думала, не гадала, что боги тоже могут в такое вляпаться. А ведь, читая мифы и легенды других рас, богиня всегда посмеивалась и считала это верхом глупости и безумия. Не может же разумное существо всерьёз считать, что никто, вот никто кроме него не сможет спасти мир от разрушения. А тут… Нет-нет, от такой чести необходимо отказаться!
— Отказаться ты не сможешь, тебя Сам выбрал, — поспешно сказала Авила.
— Ну… эээ… Я же не одна такая! — с радостью воскликнула Инисара. — Есть же и другие дети двух Домов!
Жизнь у двадцатилетней Зары постоянно бьет ключом. Разводным. По голове. В результате аварии трехлетней давности погибли ее мать и пятилетняя сестра. Отец в коме. Помочь ему может лишь дорогостоящая операция. Зара знает того, кто виноват в аварии, но никогда не сможет доказать вину этого человека - он птица слишком высокого полета. Но девушка не унывает. "Если я могу улыбаться, значит, все не так плохо". Глеб считал, что двадцать пять - только начало жизни. Клубы, тусовки, бесконечная вереница женщин. Как отдушина - работа в дядиной компании.
Эта история мне приснилась. Не утерпела и записала ее. В больницу попадает девушка. Доктором оказывается интересный мужчина. Что будет дальше, не знает никто.
Станислава жила беззаботной жизнью до тех пор, пока ее родителей не убили. Было у нее три дороги: родственники, желающие прикарманить наследство девочки, сиротский приют и выбранный отцом опекун. Конечно, лучше всего выбрать третье, но… Можно ли доверять вампиру? Слава доверилась. И пожалела. Очень сырое произведение, не знаю, будет ли продолжаться. Оценки, отзывы, критика приветствуется. Тапками в тараканов не кидать, они старались.
Эта книга о жителях современной российской деревни, об их чувствах, взаимоотношениях, о поисках выхода из трудных ситуаций, в которые их ставит судьба. Каждый надеется обрести понимание и поддержку, но не каждый способен вести себя достойно у той черты, за которой нельзя уже лгать ни себе, ни другим. Рано или поздно всем предстоит сделать выбор между чужими и своими, между падением и взлётом, между ненавистью и любовью. Книга будет интересна не только молодому поколению, ищущему ответы на вечные вопросы, но и взрослым людям, чей жизненный опыт так или иначе пересекается с сюжетами этих рассказов.
Герои всех произведений сборника — обычные люди, которым весьма не повезло оказаться в необычных ситуациях. Каждый ищет свой выход: кто-то с честью, кто-то с пользой, кто-то — как получится… Ну, а что считать победой и какую цену можно за неё заплатить — каждый определяет сам.
Как стать гением и создавать шедевры? Легко, если встретить двух муз, поцелуй которых дарует талант и жажду творить. Именно это и произошло с главной героиней Лизой, приехавшей в Берлин спасаться от осенней хандры и жизненных неурядиц. Едва обретя себя и любимое дело, она попадается в ловушку легких денег, попытка выбраться из которой чуть не стоит ей жизни. Но когда твои друзья – волшебники, у зла нет ни малейшего шанса на победу. Книга содержит нецензурную брань.
Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Абстрактно-сюрреалистическая поэзия. Поиск и отражение образов. Голые эмоции. Содержит нецензурную брань.