Эстопласт - [8]
: Наверно, совсем новая. На прошлой неделе, кажется, ее еще не было.
Молодой человек 2: Много кого на прошлой неделе еще не было. Ты что, заметку во вчерашней газете не читал? На опытный завод «Эстопласт» за прошлый месяц пришли 24 новых рабочих, теперь в одном только нашем отделе трудятся 112 советских человек. Всего на предприятии представлены 12 национальностей.
Молодой человек 1: В самом деле? Ну и дела! Да, жизнь, как говорится, не стоит на месте.
Молодой человек 2: Хочешь, анекдот расскажу?
Молодой человек 1: Да знаю я твои анекдоты…
Молодой человек 2: В Париже на международной ярмарке встретились два руководителя фирм, русский и японец, которые закупили одинаковое оборудование для своих предприятий. Через год оба снова встретились, уже в Лондоне. У обоих оборудование работает прекрасно. За ужином японец спрашивает: «Сколько человек у тебя там работает? У меня девять». Русскому стыдно признаться, что у него на том же оборудовании работают 99 человек, он отвечает: одиннадцать.
Утром за завтраком невыспавшийся японец говорит: «Я всю ночь ломал голову, ну хорошо, десять человек — это еще куда ни шло, но скажи, что у тебя делает одиннадцатый?»
Молодой человек 1 смеется.
Молодой человек 2: Неужели ты так и не допер, что, если вдуматься, все мы тут сидим в дерьме. По шею в дерьме.
Молодой человек 1: Что ты называешь дерьмом?
Молодой человек 2: Все, что мы здесь делаем. Утром какой-то хмырь привязался ко мне: мол, не хочу ли я вступить в автоспортивный клуб.
Молодой человек 1: Ну и? Автоспорт — это круто, я бы с радостью гонялся!
Молодой человек 2: Ага, гоняйся во славу родного предприятия, может, тебя в должности повысят, квартиру дадут, а если разобьешься — то и персональную пенсию.
Молодой человек 1: А иначе что — пенсию не дадут?
Молодой человек 2: У всех вас мозги промыты. Так я тому хмырю и сказал: его гонки — дерьмо, и у всех них мозги промыты.
Молодой человек 1: Как невежливо! А он что?
Молодой человек 2: Ничего. Проблеял что-то невнятное — и ухилял. Наверно, стучать на меня пошел. Наверно, меня уволят. Пускай увольняют, бля! Попытайся меня понять? Мне тут все обрыдло. Ничего не интересует. Похуй. Похуй. Похуй.
Некоторое время они молчат.
Молодой человек 1: А я пойду гоняться в ралли. И ты пойдешь. Поверь мне.
Молодой человек 2: Ну и все твои мечты гоняться в ралли лопнут как мыльный пузырь. Я дело говорю. Мир вот-вот изменится.
Moсквa 2
Дизайнер в Москве томится за дверями художественно-производственного совета министерства и готовится войти.
Дизайнер: Спокойствие, только спокойствие. Возьми себя в руки. Все хорошо. Ты справишься. Черт возьми, а мне-то казалось, будто все северяне — стоики от рождения. Ты должна получить эту подпись. Все у нас получится, ты получишь подпись — и будешь делать свое дело. Итак (репетирует свою речь): «Здравствуйте, товарищ председатель худсовета, ваши предложения оказались в высшей степени интересными, но я вынуждена, несмотря на это, просить вас заново пересмотреть мои первоначальные эскизы и еще раз выслушать обоснования, защищающие развитие стиля оформления интерьеров, свойственного именно „Эстопласту“. Послушайте, товарищ, могу ли я задать вам вопрос, почему один из советских заводов не может чем-то отличаться от других?».
Ты с этим справишься. Держись вежливо, но с достоинством, говори убедительно — и все получится. Ты получишь подпись. Оххх….
Проверяет, при ней ли ликер «Вана Таллинн». Входит в кабинет.
Председатель: Здравствуйте, товарищ дизайнер!
Дизайнер: Послушайте, неужели один из заводов в СССР не может отличаться от других?
Пауза. Дизайнер ставит на стол бутылку «Вана Таллинна».
Председатель: Oo..
Дизайнер: Мне ваша подпись необходима немедленно! Черт возьми!
Председатель берет бутылку «Вана Таллинна» и прячет за пазуху.
Затемнение.
Письмо в Москву
В комнату отдыха спокойно входят женщины и мужчины. Обмениваются дружескими репликами и начинают есть. Шум беседы неразличим. В окно под острым углом проникают скупые лучи холодного февральского солнца. Суп приятно пахнет, рабочие довольны едой. Открывается дверь, входит женщина в пиджаке, под мышкой у нее папка с бумагами. Она присаживается к столу, но не ест. Затем встает и несколько раз кашляет так громко, что все замолкают и смотрят на нее.
Женщина в пиджаке: Друзья, прошу вашего внимания.
По комнате проходит недовольный шум.
Женщина в пиджаке: Друзья, прошу вашего внимания. Как вам известно, против нас начали применять силовые методы, и если мы сегодня не отреагируем, то никому неизвестно, что будет с нашим заводом и его руководителем господином Нугисом. Поэтому я прошу вас, славный коллектив пятого участка, уделить мне несколько минут вашего драгоценного свободного времени и подписать это письмо, которое мы завтра отошлем в Москву лично Михаилу Горбачеву. Опытный завод «Эстопласт», чьи труженики выстояли в 40-м году, не сдастся без борьбы и не даст в обиду своего обожаемого господина руководителя. Москва утверждает, что мы — государство трудового народа, и поэтому Москва обязана выслушать нас, рабочих, когда мы к ней обращаемся. Поэтому прошу вас выстроиться и подходить по одному, подписываться надо полным именем и фамилией. И быстренько, быстренько. Сколько вас тут… семь, восемь, девять, ага, вы там в заднем ряду еще не подписали, итак, уважаемые, вы — первые подписавшие, и к вам должны присоединиться все остальные, чтобы мы собрали тысячу подписей под требованием перевести «Эстопласт» из союзного подчинения в республиканское и оставить в должности директора господина Нугиса. Такой нажим на центральную власть должен принести свои плоды.