Эстеты из Кукановки - [77]
Бибирев постучал, но ему не ответили. Тогда он открыл дверь без разрешения. И увидел совсем не то, что ожидал. За письменным столом, склонившись над тетрадкой, сидел довольно мирного вида мальчишка и решал какую-то задачку. А душераздирающие звуки неслись из агрегата устрашающего вида, занимающего большую половину комнаты.
Бибирев рассвирепел:
— Эй, парень! — завопил он что было силы. — А ну, кончай это дело! Выкручивай! Кому говорю!
Парень удивленно оглянулся, нажал какую-то кнопку, и в комнате настала благодатная тишина.
— Вы, наверно, к родителям? Это дальше по коридору, — вежливо сказал Аркашка. — Они дома. А как вы открыли дверь?
— Родители твои мне без надобности. Это не на них, а на тебя жалоба поступила. Насчет твоего громкого поведения.
— Уже успели наябедничать, — надувшись, сказал Аркашка. — Так ведь до одиннадцати же можно? А в одиннадцать я, как правило, выключаюсь и ложусь спать. Если только ребята не придут. Тогда немножко дольше засиживаемся.
— А до одиннадцати обязательно так греметь? Потише никак нельзя?
— Вы, извините меня, в современной музыке слабо разбираетесь, — с сожалением к «серому» Бибиреву сказал Аркашка. — Это «Оттаван», его тихо нельзя, как и «Ганимед». Это не колыбельная. Потише можно разве что японцев, «Бони Дзякс».
Бибирев проникся живой симпатией к неведомым ему «бони дзяксам» (надо запомнить — подумал он, а вслух продолжал). — А каково твоим родителям целыми вечерами терпеть твоих ганимедов и оттаванов? Ты их, видно, ни в грош не ставишь. Недаром они в милицию кинулись. Хорош сынок, нечего сказать…
— Это я их ни в грош не ставлю, — изумился Аркашка. — Да я и за хлебом хожу, и посуду мою, и ноги вытираю. Да я, если хотите, только из-за них и музыку выключаю. Лично мне под музыку лучше спится.
— Может быть. Но я тебе все же как старший по годам и как лицо официальное советую: прекрати эту дьявольскую какофонию. Мало, что ли, есть на свете нормальных музык? Шопен, например, Григ. Тот же Моцарт. Таривердиев…
— А вы, оказывается, — консерватор! — хихикая, сказал Аркашка.
— А ты, оказывается, нахал! — обозлился Бибирев. — Так вот тебе, Аркадий Кульков, предупреждение. Еще одна жалоба — и будем принимать действенные меры.
— Очень интересно узнать, а что вы мне сделаете? А? Молчите? Вот то-то и оно. Я — несовершеннолетний, своих заработков не имею, арестовать меня нельзя… Не боюсь.
Теперь пришла очередь улыбаться Бибиреву:
— Да. Тут ты прав. Но одного не предусмотрел. Ведь мы можем конфисковать все твои орудия пытки: тюнеры, приставки стерео и прочие причиндалы. Что ты тогда запоешь?
Аркашка был ошеломлен. На спортивном языке — он попал в нокдаун. Такого оборота он не предвидел. Но сдаваться не хотел.
— Ну, допустим. Конфискуете. А дальше что? Разобьете?
— Ну, зачем? — миролюбиво ответил Бибирев. — Мы же не варвары. Мы все вернем тебе, когда ты будешь отвечать за свои поступки. То есть, когда ты достигнешь совершеннолетия. А пока что — поставим в клубе милиции. Пусть наши товарищи слушают все эти оды и моратории, но в приглушенном варианте.
— Оды и моратории? Наверно, оратории.
— Пусть оратории, — согласился Бибирев. — Ну, так что, несовершеннолетний Кульков? Составлять протокол о нарушении или заключать мирный договор?
Нокаут. Чистая победа осталась за Бибиревым.
…Начальник отделения Шиповалов посмеялся от души, выслушав рассказ Бибирева, но потом озабоченно спросил:
— А если, допустим на один момент, малец согласился бы на изъятие музыкального агрегата? Куда бы мы его дели? В клуб — у нас уже там все имеется, что надо. Ломать? Жалко. Парень, наверно, ее по винтику собирал.
— Я бы предложил использовать агрегат как воспитательное средство для пятнадцатисуточников, — солидно ответил Бибирев. — Пусть просвещаются. Узнают, что такое Ганимед, а также Оттаван.
— А ты жесток, Бибирев, — покачав головой, сказал начальник. — Мелким правонарушителям случайно оступившимся — и такое сильнодействующее? Нас не поймут… Вот разве что для матерых рецидивистов? А? Как ты на это смотришь? — Шиповалов любил пошутить.
— Согласен! — засмеялся Бибирев. — Но, я думаю, ничего не получится: Кульков-младший обещал держаться в рамках. А ему верить можно.
МОЙ ПЛЕМЯННИК АРКАДИЙ
— Меня огорчает сын! — пожаловалась мне сестра.
— А что случилось? Соображает на троих? Или повадился на ипподром, на всякие там дерби и конкур-иппик? Или просиживает до утра в кафе «Розовый бурундук»? А, может, он у тебя многоженец?
— Какой там «Розовый бурундук» и дебри? — говорит она, роняя крупные, как сортовой горох, слезы. — Ему же только семнадцать. Но он грубиян. Он груб, как крапивной мешок. Любой дореволюционный биндюжник перед ним — член палаты лордов. Ни слова не скажет без хамства.
Я сижу, слушаю и думаю. Очень хочется помочь сестре.
— А где этот грубиян?
— Сидит как порядочный, к экзаменам готовится.
— А кроме хамства он еще чем-нибудь увлекается? Есть у него хобби? Марки, пластинки, этикетки с бутылок, блондинки?
— Как не быть хобби! Модами увлечен до крайности. Галстучки с переливами, носочки «Бабуин», куртку вот купил с жирафой на спине. «Адидасы» всякие, фирмы какие-то… Просто убивается по всему модному.
Автор более 20 лет жил и работал на Ямале, в этом суровом и прекрасном крае. Бывая в командировках часто сталкивался с неожиданными и интересными, порой не безопасными случаями, которые в последствии и легли в основу юмористических рассказов. К этому разделу и принадлежит предлагаемый читателям материал, который в каком-то роде касается космической темы.
Книга Надежды Александровны Тэффи (1872-1952) дает читателю возможность более полно познакомиться с ранним творчеством писательницы, которую по праву называли "изящнейшей жемчужиной русского культурного юмора".
Книга Надежды Александровны Тэффи (1872-1952) дает читателю возможность более полно познакомиться с ранним творчеством писательницы, которую по праву называли "изящнейшей жемчужиной русского культурного юмора".
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.