Эстеты из Кукановки - [6]

У хозяйки глаза полезли на лоб, а рот стал похож на букву «о».

— До чего же интересно! Что и говорить, замечательная у вас должность. Вот уж не ожидала, что через посредство этого… ммм… незначительного Герки познакомлюсь с такой выдающейся женщиной… Так вы говорите, и по радио сообщали о вас? Это надобно отметить, дорогая вы моя.

Хозяйка подошла к серванту, вытащила из кармана ключ, отперла боковое отделение и извлекла оттуда бутылку необычной формы.

— Сейчас мы с вами, Галинушка Афанасьевна, выпьем за знакомство. Коньячок как будто недурной. Иностранный.

— «Наполеон!» — с уважением констатировала гостья. — Да, напиток импортный. Французский. Из самых дорогих. Где брали?

— Ну, что вы! — хихикнула Зоя Филипповна. — Я таких роскошей сама не покупаю. Могла бы, конечно, но считаю бесхозяйственностью. Да и зачем, если мне клиентки преподносят в знак благодарности. Не все, конечно, а те, у кого совесть есть… Ну, некоторые деньгами благодарят. Это еще удобнее.

Галина Афанасьевна, ласково глядя на бутылку с французским коньяком, о чем-то размышляла. А потом, когда хозяйка принесла извлеченные из холодильника «Розенлев» апельсины и бананы, как бы между прочим осведомилась.

— Если не секрет, Зоя Филипповна, а вы в какой отрасли народного хозяйства трудитесь? Не в комиссионном ли магазине?

— Зря хвастать не буду, не довелось, — вздохнула хозяйка, ставя перед самым носом гостьи вазочку с конфетами «трюфель». — Но и мне жаловаться, грех. Я в ателье «Люкс», четвертый номер, индпошив дамского платья, модельером работаю. Между прочим, модели мы получаем из Парижа и Вены. Да и материалы у нас самые редкие: натуральные шелка, чистая шерсть, сатин. Недавно были у нас муслин и лино-батист. Маркизет — это чаще попадается. А вот синтетики — даже на понюх не держим, и в работу не берем. Разве что какая-нибудь растрепа приволокет залежавший отрез. Думаю, подарок чей-нибудь. Есть же такие бессовестные — дарят что самим, ни к чему. Тут уж деваться некуда, исполняем заказ, хотя и скрипя сердцем… Вы меня извините, Галинушка Афанасьевна, я уж вам по-простому, напрямик скажу. Откровенно. Ну скажите, разве это, что на вас — костюм?! Разве это одежда для настоящей самостоятельной женщины? А покрой-то, покрой! Просто плюнуть хочется. Руки бы оборвать тому, кто кроил да шил.

— Да уж, — пригорюнившись, сказала гостья. — Я и сама понимаю. Так ведь остальное у меня еще хуже. А что делать? Никак на хорошего мастера не нападу. Вот вы, специалист, как по-вашему, что можно сделать из набивного шифона?

— А какой топ? — деловито осведомилась хозяйка.

— По синей земле белые закорючки. Вроде как-бы червячки.

— Вы блондинка, вам пойдет, — обнадежила Зоя Филипповна. — Да, собственно, чего нам тут гадать заочно? Приходите к нам, приносите сырье и сделаем в лучшем виде. Правда, у нас заказов на полгода вперед, но уж для своего человека… Может, и вы когда выручите.

— В этом можете не сомневаться… Врать не буду, у нас тоже посетительниц всегда — как на демонстрации. Особенно под праздники. А уж на восьмое марта — просто как улей гудим. Хоть конную милицию вызывай. Но для вас я всегда могу очередь занять.

— Вот и договорились. А теперь не грех и по рюмочке, — сладко прижмурившись, сказала хозяйка. — Ваше здоровье, Галинушка!

— И вам не болеть, — солидно отозвалась гостья. Медленно, со вкусом осушила рюмку, отломила кусочек шоколада. — А ведь чуяло мое сердце, что я с вами смогу договориться.

— Не сомневайтесь. Все расскажу! — с чувством подтвердила хозяйка. — До самой мелкой мелочи. Ничего не потаю…

— Это вы о чем? О Кокине, что-ли? Вот еще, пустяки какие. Успеется. Никуда он не денется. А вы мне вот что присоветуйте. Если, скажем, костюм черного гипюра, то какой рукав лучше по длине: три четверти или семь восьмых?

— А вот мы еще по одной, — приветливо сказала хозяйка, — и как следует все обсудим…

И душистый напиток золотой струей полился в хрустальные рюмки.

КЛАССИК И ПИЖАМА

Вот, говорят, Отелло, Отелло… А что в этом Отелло? Пустяк. Если помните, весь сыр-бор разгорелся из-за платка. Я, признаться, и теперь не могу точно сказать, какой это был платок. То ли носовой, то ли головной полушалок. Но, судя по словам самого генерала Отелло, платок был довольно старый, подержанный, с износом не менее чем пятьдесят процентов. И вот такая суматоха. Удивляюсь! Неужели этот мавр, находясь на высокой и, видимо, хорошо оплачиваемой должности, был настолько жмот, что не пожелал приобрести для своей супруги хотя бы полдюжины таких утиральников?

Стал я разбираться в этом вопросе детально. Сначала кино посмотрел, потом книгу достал, прочитал трагедию Шекспира. И разобрался. Теперь могу сказать со всей ответственностью — мельчил классик. Из мухи слона слепил.

Думаю, доведись Шекспиру узнать мою историю, он бы ее развез на многосерийный роман. Если, конечно, учитывать денежную стоимость фигурирующих предметов.

Конечно, в наше время утерей платка никого не растрогаешь. Загляните в стол находок — и вы со мной согласитесь. Я понимаю, если бы Дездемона утеряла аккордеон, холодильник или на худой копен импортный торшер, — ну, тогда можно было пойти на скандал. Но платок! Моя потеря была куда дороже. И то никто никого за глотку не хватал и шпагой не протыкал.