Естественные эксперименты в истории - [47]
В доминиканской части острова Гаити «борьба за независимость» разворачивалась совершенно иным образом. Испанские поселенцы были настолько не заинтересованы в независимости, что после того, как с острова в 1809-м отбыли последние французские войска, а затем ушла и британская военная флотилия, которая контролировала побережье испанской колонии во время наполеоновских войн, поселенцы попросили метрополию-Испанию сохранить за ними статус колонии[203]. Лишь в 1821 году испанские колонисты решили провозгласить независимость, после чего их немедленно завоевали и присоединили к себе гораздо более сильные и многочисленные гаитяне, от которых удалось избавиться лишь в 1844-м. В 1861 году Испания снова взяла территорию под свой контроль, но уже в 1865-м (в результате развития нового восстания, начавшегося еще в 1863 году) королева Испании окончательно отказалась от «территории, которой Испания на самом деле не желала»[204]. До самого конца XIX века Доминиканская Республика, пользуясь тем, что ее население говорило на европейском (испанском) языке и что она, в отличие от Гаити, появилась как независимое государство не в результате восстания рабов, развивала экспорт и привлекала все больше европейских инвестиций и эмигрантов, относившихся к самым разным этническим группам. Среди них были не только испанцы, но и немцы, итальянцы, ливанцы и австрийцы, чье экономическое значение с учетом относительно небольшой численности было просто неоценимо[205].
Получается, что отличия Гаити от Доминиканской Республики, очевидные уже к 1930 году, лишь в незначительной степени сложились под влиянием природных условий (а поначалу — вопреки этим условиям), главным же образом — из-за культурных, экономических и политических различий, зародившихся еще до периода борьбы за независимость (1791–1821), а с обретением независимости только усилившихся. Последним фактором, способствовавшим дальнейшему расхождению путей Гаити и Доминиканской Республики, стали разные политические курсы их диктаторов. Оба они находились у власти достаточно долгое время (особенно диктатор Доминиканской Республики Рафаэль Трухильо — он правил тридцать один год) и были в равной степени жестокими, однако проводили очень разную внешнюю и экономическую политику.
Трухильо, находившийся у власти в 1930–1961 годах, прежде всего стремился к личному обогащению. Ради достижения этой цели он практически превратил государство в свое частное предприятие. Чтобы нажиться, Трухильо наладил множество экспортных отраслей, которыми он лично владел или которые контролировал: экспорт говядины, цемента, шоколада, сигарет, кофе, риса, соли, сахара, табака, древесины и других товаров. Кроме того, диктатору принадлежали (или он контролировал их) авиалинии, банки, казино, гостиницы, страховые компании, земля, судоходные линии и текстильные фабрики. Он пригласил к себе специалиста из Пуэрто-Рико и нескольких шведских лесоводов, поручив им обследовать леса Доминиканской Республики, которые он строжайшим образом запретил вырубать, рассчитывая впоследствии самому нажиться на них, наладив хорошо организованную индустрию лесозаготовок. Он клал себе в карман 10 % зарплат доминиканских госслужащих. Он обложил данью доминиканских проституток. В результате всего этого экономика Доминиканы и, в частности, экспортные отрасли в годы зловещего правления Трухильо росли, и этот рост продолжался, когда в кресло президента сел преемник Трухильо Хоакин Балагер (также правивший довольно долго), а затем и преемники последнего. С другой стороны, гаитянский диктатор «Папа Док» Дювалье (1957–1971) мало интересовался экономическим развитием, экспортом или лесозаготовками, даже ради личного обогащения; он не приглашал зарубежных консультантов и не обращал внимания на продолжающееся истребление лесов.
Можно было бы объяснить эти различия в экономической политике Гаити и Доминиканской Республики простой случайностью, индивидуальными склонностями и чертами характера обоих диктаторов. Среди других факторов можно назвать постоянную напряженность между странами-соседями (неудивительную после приказа Трухильо перебить 15 000 граждан гаитянского происхождения и угроз Дювалье поддержать изгнанных политических противников Трухильо); редкие случаи сотрудничества двух диктаторов (например, Трухильо однажды за наличные купил у Папы Дока гаитянских рубщиков тростника для работы на доминиканских сахарных заводах); а также эпизоды военной интервенции США в обеих странах. И Трухильо, и Дювалье были яркими личностями, и никто не возьмется утверждать, что Трухильо был типичным доминиканцем, а Дювалье — типичным гаитянином.
