Естественно, магия - [53]
Ладно, ещё не всё потеряно. Парень набрал бумажек, значит, опять залезет в свою нору — разбираться да выискивать то, что недораскопал, сидя в «белочке». У неё есть время понять, что именно он нашёл. А пока надо взять нору под пристальное наблюдение! Следить за каждым чихом малыша! И держать местных, чтобы не наломали дров… Этого умника надо немедленно хватать на загривок и тащить в Центр. Парижане недостойны такого подарка.
Всё надо делать стремительно. Даже трудно представить, какая виверна вырастет из этого воробушка, если оставить его в покое!
Илона вскочила, но тут же снова кинулась к блюдцу. Набрала немедленный вызов всех четверых болванов, вздумавших устроить себе увольнительную в командировке.
Когда через пятнадцать минут ни один не ответил, звереющая от злости лекарша сбежала по лестнице на третий этаж гостиницы, где разместился навязанный ей квартет. Вломившись в оба нумера, она не обнаружила никого.
Оставался последний истерический шаг: она сбежала вниз, к портье и позвонила в местное отделение Ордена. Попалась какая-то пожилая полусонная дама, которая, впрочем, тут же пришла в чувство, узнав, с кем говорит — и даже будто ожидала этого звонка! Но о четверых обалдуях ничего не слыхала, в офисе они не докладывались и даже не появлялись. Оставив недвусмысленное приказание «ничего не предпринимать!», Илона рванула в свой нумер.
В тихой ярости она спустила заклинание связи. Сараф отозвался. С лицом, перекошенным кровожадной улыбкой, Лиловая сказала:
— У меня великолепные новости, мой друг! Но прежде чем я что-нибудь вам сообщу, позволю себе потребовать разрешение на какое-нибудь особо изуверское убийство четверых распоясавшихся лоботрясов из навязанной вами свиты.
24. Назад
Виктор вышел из белочки с распечаткой в руке. И зачем он всё это распечатал? Разве только посмотрел, как работает компактный принтер фирмы с безликим названием «Электроприбор». Главное он уже понял: управление предприятиями, возможность жёсткого реагирования в критических ситуациях, подставные лица, склонность к скрытности — всё вместе даёт так называемую организованную преступность. Или мафию, по-простому. Причём, навряд ли простых «бандитов, доящих трусливых лавочников».
Не доходя до остановки, он забежал на контейнерную площадку и выбросил ненужные листки — бросать их в урну показалось неосмотрительным. Следующее действие окончательно оформилось в голове.
Мафию по компьютеру не найдёшь. На то она и мафия. Нужен живой информатор. Знающий город старожил, который не гнушается слухов, сплетен и сомнительных знакомств. Например, с неизвестными парнями, потерявшими память посреди сквера! Опять же, дядя Федя не полезет в сеть. Скорее всего, это будут именно слухи да личный опыт. В общем, то, о чём не стоит знать полиции, но что может отложиться в цепкой памяти предприимчивого бродяги.
Собирался дождь, и Виктор забежал в удачно попавшийся на глаза магазин одежды. Вышел он, переодевшись в новые серые штаны, неброскую бежевую рубашку с коротким рукавом и серую с коричневым куртку «на рыбьем меху». Однако тучки ещё ползли с запада, не собираясь пока проливаться. Вдали на шоссе показался автобус N1, идущий в центр города. Искушение рвануть бегом через все восемь полос Виктор в себе подавил: так никто из окружающих не делал и, судя по всеобщей апатии, не сделает — не стоит выделяться. Спокойно перейдя шоссе по сигналу светофора, он дошёл до остановки. Через десять минут сквозь начинающийся ливень в карман подрулил N12.
Автобус вспарывал дождь зализанным лобовым стеклом. Кондукторша пробежала по салону, захлопывая форточки. Виктор, чуть подпрыгнув, закрыл люк на крыше, чем заслужил «merci» от работницы транспорта. На сем добром слове он разменял пятьсот империалов, оплачивая проезд.
Через пять остановок дождь иссяк. Ещё через одну Виктору, мысленно продолжавшему играть в шпиона, захотелось выбросить старую одежду где-нибудь в неприметном месте. Он выскочил из автобуса и, зайдя во двор, отыскал мусорку.
До «Победы Стихии» его довёз S14.
В парке дяди Феди не оказалось, но около его «гнезда», заботливо укрытого тентом, тёрся некий тип. Тип заметил Виктора и просительно протянул грязную руку со смертельно почерневшим ногтем на указательном пальце.
— Подай монетку дедушке Лёше, внучок.
Тоже бродяга, но рядом с ним дядя Федя смотрелся бы щёголем.
— Вы не знаете, где дядя Федя? — без обиняков спросил Виктор, не желая длить общение с неприятным субъектом с бегающими глазками и лицом пропойцы.
— А это уже услуга, — хитро заулыбался старичок, выразительно тряхнув кистью.
«А мог бы и поболе заработать, крохобор близорукий!» — Виктор вытащил империал и подбросил в воздух, чтобы тот упал на ладонь алчному старику. Довольно глянув на монету, нищеброд спрятал её в карман дырявой ветровки и ответил, разведя руками:
— Не знаю я, где Федька, мил человек.
И дедок подошёл к вещам дяди Феди. Виктор не был особо счастлив от потери империала, но возражать не стал: деньги пришли достаточно легко, а шуметь сейчас было не в интересах молодого мага.
— Но он мне… деньжат задолжал, — пробормотал бродяга, приподнимая тент и вынимая из кучи рюкзак.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.