Естественно, магия - [49]
Сейчас места проявления расходятся веером из Центрального района на Волжский и Первый Северный. Весь день. Причём, к вечеру рапорты из Центрального приходят отрицательные. Значит, возбудитель перемещается к северу. Но движется медленно, не бежит. Вероятно, по этой причине руководство и не высылает активную разведку. Почему-то за ним наблюдают только издалека…
«Вероятно», «почему-то»… Зачем тогда вообще нужны аналитики, если на них валят обезьянью работу, не сообщают того важного, что помогло бы понять происходящее, а оставляют теряться в догадках? Остаётся надеяться, что в Ордене хоть кто-то наверху всё понимает и управляет событиями.
Лекарша отправила письма и выключила блюдце. Затем неторопливо (куда ей спешить?) переоделась, поправила перед зеркальцем скромный макияж, положила блюдце в сумочку. Поводов сидеть на работе больше не осталось.
Выбраться что ли на природу? В устье Жаркой, например. Посидеть с удочкой, посмотреть на город издалека. Нет, лучше рвануть к Овражной — и в прорву город!
На выходе она кивнула охраннику и толкнула турникет, но тот не поддался. Вера Анисимовна непонимающе поглядела на отставного майора полиции.
— Не извольте гневаться, я тут позамешкался вам сообщить, вы обычно позже выходите, простите великодушно… Вам пакет передать изволили…
— Нужно расписаться в реестре?
Загадочно. Кому бы понадобилось?
— Нет-с, тут сугубо личным образом передано, сам удивился…
— Ну, — лекарша пожала плечами, — тогда давайте уже.
Никак не помеченная бандероль, укутанная в твёрдую хрустящую бумагу, оказалась довольно тяжёлой.
Только через квартал, шагая со своей неожиданной ношей в левой руке, лекарша поняла, что не поблагодарила охранника. «Да уж, Верочка, кто бы говорил о снобизме…» На следующем перекрёстке начинается сквер — можно будет распаковать. Да и просто посидеть в тишине.
На лавке в кармане сквера Вера Анисимовна аккуратно разрезала бечёвку и совлекла бумагу. Внутри оказались недавно собранные пучки лекарственных трав, по которым однозначно угадывался отправитель — старая (весьма старая годами) наставница — Лида! А твёрдость посылке придавала простая деревянная баночка с плотно пригнанной крышкой. Неужели — сообщение без письма? Быстро-быстро лекарша свинтила крышку. В баночке оказалось варенье, обильно присыпанное сахаром, разделённое вертикально поставленным куском промасленной бумаги. Вера Анисимовна, не чинясь, черпнула указательным пальцем лакомство со светлой стороны и лизнула его. Жёлтая слива с корицей — вероятность визита начальства. Тёмной оказалась ежевика — знак опасности.
Вера Анисимовна не любила сладости, потому поставила баночку с вареньем на лавку. Быстро собрав травки в бумагу и втиснув свёрток в сумочку, лекарша заторопилась в сторону дома. Надо всё хорошенько обдумать, ещё раз оценить все сводки. И обязательно отправить ответ заботливой наставнице!
Местный бродяга (крепенький мужичок в синем костюмчике с лампасами) уже спешил подобрать оставленное варенье. На здоровье!
22. Свобода и трайт
Тело ощутило многими точками, что его переводят в горизонтальное положение, и мозжечок сообщил всему мозгу радостную весть о том, что можно отключать всю активную деятельность; Виктор уснул мгновенно. Утром выяснилось, что и кровать не самая роскошная, и старая перина не спасает, и спал он всю ночь на одном боку…
Но через полчаса маг уже был готов к новым трудовым подвигам. Галия, осознав бесплодность своего любопытства, не докучала визитами, так что Виктор работал, не отвлекаясь. И — внимательно, не заводясь.
Строительные термины вроде «пандус», «откос», слышанные некогда, всплывали в памяти по поводу и без оного. А Виктор планомерно углублял двухчастный котлован. От скуки и монотонности он даже точно высчитал его объём — шестьдесят два с половиной кубометра. Потом пришла очередь просчитать физику переноски грунта. Постепенно «оператор АЭК» довёл массу однократной переноски почти до полутоны. Таким образом, усилие, которое могло бы поднять груз по очень мягко наклонённой поверхности, без учёта силы трения, доходило до килоньютона — как сто килограммов от земли оторвать! Однако Виктор работал так, словно толкал не горы почвы, суглинка и камней, а лёгкую тележку чуть более пуда весом. Загадка…
Четыре-пять ходок — один кубометр. Итого до трёхсот проходов по сорок-шестьдесят метров в оба конца. Для круглого счёта — двадцать километров пусть будет. Из них десять — с «тележками». По неровной дороге. Впрочем, скоро дорожки укатались почти до блеска, и остались только спуски, которые он преодолевал, спрыгивая в котлован, и подъёмы. И повороты.
С утра он засыпал вчерашние ямы, оставляя, увы, характерные вдавленные следы. Находились камни, оттаскивались в кучи, вывозились отдельными рейсами и складывались вдоль дорожки. Дважды подступало чувство голода, но не сломило юношеского упорства.
Снова повезло: на обед Галия пришла, когда он только-только спрыгнул в котлован. Навалить что ли горку сразу за калиткой, чтобы маты вошедшего стали сигналом? Нет: и результат не гарантирован, и объяснять свою выходку замаешься. Просто закончить всё побыстрее…
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.