Естественно, магия - [35]
Виктор почувствовал, что мысли завязываются в гордиев узел, а лоб покрывается испариной. От окончательного коллапса спасло появление мужичка, вывернувшего из-за кустов слева и неспешно направившегося к лавке со свёртком. Синий с красными лампасами спортивный костюмчик мешковато сидел на коренастой невысокой фигуре, пепельные волосы местами серебрились сединой, основательно загоревшее лицо и руки выдавали частое пребывание на свежем воздухе. Вот кто знает всё! И обратиться к этому простому, видавшему многое дядьке можно запросто!
Виктор закинул рюкзак на спину, сцапал тубус и чуть не подбежал к незнакомцу. Тот уже успел снять бумагу и теперь оценивающе разглядывал содержимое свёртка — кусок колбасы и половину батона.
— Извините, а не могли бы вы… — начал Виктор и вдруг осознал, что не знает, как сформулировать хоть один внятный вопрос.
— Разбег кончился, — определил мужичок и приветливо улыбнулся. — Не тушуйся, mon vieux*, чем смогу — помогу! Если хошь, пойдём к моему гнезду — поболтаем обстоятельно. *старина, дружище (фр.).
— А далёко? — идти на поводу у чужих предложений оказалось куда проще.
— Да туточки, на северном углу и сижу, — просто ответил дядька. — Пошли?
Виктор кивнул и поплёлся за провожатым, в который раз за последние дни чувствуя себя предельно глупо. Гнездом оказался спальник и пара синих пластиковых вёдер, перевёрнутых вверх дном. На лавке у самого входа валялся раскрытый вещмешок. Завершённый образ преуспевающего бомжа. Мужичок жестом предложил присаживаться, сел сам, аккуратно переложив мешок на брусчатку. Ловко убрал хлеб и колбасу, достал два яблока и подал одно Виктору. Тот немедленно накинулся на фрукт, осознав, насколько проголодался.
— Итак, представлюсь для порядку, — начал дядька, причавкнув яблочком. — Гильдейский бродяга Фёдор. Для клиентов — дядь' Федя. Тебе представляться не обязательно, но желательно — для политесу.
— Витя, — проглотив кусок, оторопело ответил Виктор.
— Аншанте*, как говорится. Ну так? *очень приятно (искаж. фр.).
Гильдейский бродяга, что бы сие словосочетание ни значило, создал обстановку радушия и непринуждённости, которая так и требовала избавиться от непонимания. И Виктор решился:
— Где я?
— В парке «Победа Стихии», — с готовностью сообщил бродяга, широко улыбаясь. И, внимательно глянув на собеседника, тактично спросил: — Не помогло? Тогда — в Париже.
— Где!? — страх непонимания спешно перешёл в ужас.
— Хех, — вздохнул дядька, соболезнуя тяжести дум потеряшки, — Средневолжская губерния Евразийской Империи.
Хаос, воцарившийся в голове, вмиг добрался до языка и выплеснул сочетание трёх нецензурных слов.
— Хорошо сказано, — дядя Федя сочувственно покивал. — Запомню. Мои коллеги с удовольствием послушают…
Виктор почувствовал, как на глаза наворачиваются слёзы обиды и отчаянья. Но реветь глупо. Не только не поможешь делу, а ещё и навредить можно: мало ли какие предубеждения у бродяги. Слёзы послушались и притормозили.
Телепатка! Она точно знала, что произойдёт! Вспомнилось непонятое тогда предсказание: «прольёшь молоко — не жалей». И вот, он сидит рядом с огромной цистерной, из которой хлещет белая жидкость — и нечем заткнуть пробоину. Она ожидала этого. Снова намекнула в третью ночь. Хотела его, бестолкового, удержать от поспешных решений, а он…
Не жалеть, да? Это как же? Никогда не бывало Парижа на Волге. Вот он сидит в молочном море неизвестности, в которое добрый дядька кидает соломинки. Маленький Принц оставил где-то не розу да три вулкана, а всю свою прошлую жизнь! Бабушка, дед, горстка друзей и куча знакомых, мать, дела и планы — всё ушло.
— Семь вёрст до небес, и всех — лесом… — пробормотал Виктор. Звуки отдалились, в ушах шумело. Он прикрыл глаза и откинулся на спинку лавки пережидая накатившую слабость.
— Тоже неплохо, — сказал дядька. И разом преобразился из лица сочувствующего в лицо деятельное: — Итак, сдаётся мне, что всё это для тебя пустой звук. Так?
— Ага…
— Тогда я вижу три способа тебе подсобить. Причём, уж не обессудь, не бесплатно.
Виктор заторможено полез в поясную сумку и вытащил её содержимое. Две тысячи семьсот рублей с мелочью.
— Хм, интересные листочки! — бродяга внимательно изучал маленькое обессмысленное богатство. — Я таких не видел! У меня есть один… клиент: шибко разной денежкой интересуется. Как эта денежка к империалу идёт, не знаешь?
— К чему? — брякнул Виктор.
Дядя Федя вздохнул, понимая, что и для него это утро может стать непростым.
— Давай так: я твои бумажки да железки возьму, чем смогу — помогу и тебе ещё двадцаточку за них накину. Лады?
Пора признавать, что сделка хорошая: нечто за ничто, некоторое количество полезных денег и помощь знающего человека за пять фантиков и горсть металла!
Из бездны отчаянья пафосно и необоримо выползала временно утраченная уверенность в себе. Он разберётся во всём! он вернёт себе отдаваемое сейчас сторицей. Он — маг! Он оставит с носом всех любителей поиграть чужими судьбами и скоро откроет дверь родного дома!
