Естественная убыль - [15]
— Честно — вряд ли. Это как водка, присосался — не оторвешься.
Хуже водки, пожалуй. Кудряшов откровенно делит людей на две категории: «хомо с деньгами» и «хомо без денег». Без денег — не человек, сор.
— Но у вас уже все было. И на черный день, и на серый, и на голубой. Чего вам не хватало, чего еще не успели?
— Э-э, мало ли! Не все выпито, не все съедено…
— За триста тортов кто стоимость получил?
— Ну, я. Все равно магазинщики вам скажут.
— Почему акт подписали в одиночку?
— Дай на подпись — дай и за подпись. А так — режим экономии.
Ревизор ткнул Кудряшова в экземпляры накладной — тексты непозволительно различались. Тот сослался на ошибку и возобновил свои оправдательные речи:
— Дело наше такое — пищевое, торговое. Не нами это заведено, не нами и кончится. Если хотите знать, еще в древнем мире у торговцев и воров был один бог-покровитель, даю слово!
— Это Гермес, что ли?
— Не помню, как его там звали, а сам факт знаменательный. Вот сидите вы и честными ручками на меня протокол строчите. А ведь могла судьба сыграть иначе: вы бы кончили по товароведению, а я — по юридической части. И могло бы сейчас все наоборот повернуться. Сколько угодно!
Знаменский отмахнулся.
— Ну как вы не хотите понять? Сначала боишься проторговаться. Чтоб недостачи не было, создаешь запас. Получил излишки — куда девать? За них же при ревизии тоже спросят!
— Все ставите с ног на голову. У купца были предусмотрены нормы естественной убыли?
— Раньше? Вроде нет.
Естественная убыль, естественка. На случай, если усох; товар, попортился, мыши погрызли. Ох, эта естественка! Помоют пол в магазине перед ревизским снятием остатков — повысится влажность, и сразу прибудут сотни килограммов всего, что хранится в подсобках, — мука, крупа, сахарный песок, колбаса. На городских элеваторах малейшее изменение температуры дает лишние тонны продуктов. А на холодильниках? Подумать страшно: убавил на один градус заморозку (влага вымерзает или примерзает) — и вывози сотни тонн неучтенного мяса, рыбы, масла и прочего.
Старорежимный купец обходился без естественки, не было ее, зато был хозяин. Хозяин исчез. Радовались, что навсегда. И пошла естественная убыль. Если б только крупы! Бережливости, порядочности, совести.
— Что вы мне рассказываете? Зачем вам всем крутиться, ловчить? У вас есть нормы естественной убыли. И нормы такие, что на них можно жить припеваючи. Даже начальство прикармливать, даже сохранять честность.
— Честность? Вон вы Масловой поверили, а она фюить!
Знаменский вздрогнул.
— Откуда сведения?
— Слухом земля полнится, — злорадно сказал Кудряшов. Он посмаковал гол и добавил: — Это по-вашему можно припеваючи, по вашим нищенским, извините, потребностям. А у меня запросы! И у начальства…
Он все булькал и булькал, поучая Знаменского. Модернизация, реорганизация, максимальное использование, профессиональное мастерство, перевыполнение… рот набит официальной фразеологией. Для разнообразия — Гермес, «плебейство» и тому подобное. В квартире (даже в ванной) иностранные журналы с яркими картинками — претензия на образованность. А пишет «риорганизация» и даже «жыры».
Зазвонил внутренний телефон, ближайший ревизор отреагировал:
— Знаменского? Есть Знаменский.
— Давайте, кто там, — сказал тот.
Голос Масловой подбросил его со стула, выпрямил.
— Где вы находитесь?! Поднимайтесь ко мне в кабинет, заказываю пропуск!
Она вошла тихая, покаянная. На висках седина!.. Н-да, любовь. Жестокая подчас штука.
— Мне очень жаль, что все так получилось, но…
— Вы ко мне из дома, Ирина Сергеевна?
— Нет.
— С мужем виделись? Он вас обыскался.
— Нет.
— Так… — Знаменский по памяти набрал номер. — Николай Семенович, ваша жена у меня… Да, получите из рук в руки через час-полтора. И не забывайте наше условие.
Женщина съежилась и не знала, как вымолвить, что домой ей нельзя, что все порушилось.
— Ирина Сергеевна, он счастлив, что вы вернетесь, — раздельно проговорил Знаменский. — Он намекал, что виноват перед вами, он погорячился.
Воскрешение. Будто обрызгали живой водой. Если этот ее высокопорядочный, если он… он у меня света не взвидит!
— Я убежден, что все между вами уладится. Отдохните пока. У следствия к вам немного вопросов, в основном мелкие и не к спеху.
Она не слышала.
Интересно, через сколько минут начнет пудриться? Через пять — сам с собой побился об заклад Знаменский.
— Пал Палыч!! — задохнулась от прилива чувств.
Он отозвался ворчливо:
— А что Пал Палыч? Не приди вы сегодня сами — была бы получена санкция на арест.
Маслова прикусила губу, скулы закраснели пятнами.
Не сама?.. Ладно уж, не тушуйся, чего там! Важно, что явилась. А сама или надоумил добрый человек — спасибо ему! У тебя выпытывать подробности не стану.
— Ирина Сергеевна, будем считать, что вас выручила судьба.
Вот так. И пора уже тебе пудриться. Который с гражданским долгом — он любит красоту. Но боится.
Надо подогревать его страх.
Знаменскому удавалось это делать в течение нескольких лет, пока Маслова не умерла в заключении. Скоропостижно и — он надеялся — безболезненно.
А незадолго до того встретил на улице ее мужа с эффектной блондинкой под ручку. Знаменский смотрел в упор, но у мужа недостало характера поздороваться.
Совсем недавно страна замирала у телевизоров, когда на экране появлялись новые серии цикла «Следствие ведут знатоки». По их мотивам Ольга и Александр Лавровы создали ряд повестей, написанных хорошей, легко читаемой прозой. Благодаря этому читатель может сегодня вспомнить популярных героев и вновь окунуться в хитросплетения старых следственных дел, которые вели знатоки.
На городской свалке обнаружены факты махинаций с цветными металлами, незаконно вывезенными с одного из заводов. Доказательств мало. Заведующий свалкой — крепкий орешек. Старшему следователю Знаменскому предстоит долгая и кропотливая работа. Но неожиданное обвинение «доведение человека до самоубийства» оставляет Пал Палыча не у дел...
Следователи и подпольные перекупщики золота, изощренные преступники и талантливые сыщики, беглые заключенные и проницательные эксперты — таковы персонажи остросюжетных повестей О. и А.Лавровых. Известные мастера жанра использовали в этом сборнике мотивы сверхпопулярного телесериала «Следствие ведут ЗнаТоКи»....В подъезде "хрущевки" смертельно ранен мужчина, недавно вернувшийся из колонии. Что может связывать этого человека с талантливым студентом-художником и его младшим братом? И как заставить ребят поверить следствию?
Во время проезда президентского кортежа происходит расстрел экипажа ГИБДД. Астафьев расследуя это дело, вспоминает одно давнее преступление. Похоже, это отголоски того самого времени…
Американский писатель Ивэн Хантер написал много книг в самых разных жанрах. Но наибольший успех завоевала серия полицейских романов, выпущенная под псевдонимом Эд Макбейн. Офицеры 87-го полицейского участка, расположенного в неназванном громадном городе, их друзья, их смертельные враги как живые встают на страницах романов.Эд Макбейн – это изощрённость криминальной интриги, тонкий психологизм, современные образы, атмосфера опасности, хитросплетения любовных интриг, умение с первой страницы завладеть вниманием читателя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В станице Новоорлянская, где случайно оказывается Турецкий, творятся темные дела. Спасаясь от преследования местных милиционеров, он становится случайным свидетелем заговора между ограбившим его в поезде казачком и бандитом. Они обсуждают план ограбления вагона с золотом. Оказавшись между молотом и наковальней, Турецкий видит только один выход. Своим замыслом он делится со своим спасителем - бывшим начальником милиции Володей. Тот соглашается помочь московскому «важняку», поскольку давно возмущен беспределом, царящим в родной станице.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Известный нейрохирург Джемма Доген найдена убитой в своем кабинете в Медицинском центре. Полиция предполагает, что нападение было совершено с целью изнасилования, и к делу подключается отдел расследования сексуальных преступлений. Но детективы Александра Купер, Майк Чэпмен и Мерсер Уоллес даже не предполагали, что скрывается за внешне респектабельными стенами больниц...
Попытавшись защитить свою девушку от хулигана, молодой человек попадает в больницу. И имеется лишь один свидетель, который может подтвердить, что именно действия хулигана привели к увечью. Но над этим свидетелем Пал Палычу Знаменскому ещё придётся «поработать»...
Знаменский расследует дело о торговых махинациях в ресторане. Насколько можно доверять в искренность раскаяния обвиняемого? Кто должен помочь помочь ему в том, чтобы не потерять себя до конца?
По делу над расхитителями социалистической собственности выносится оправдательный приговор. Обвиняемые все валят на свидетеля, который не найден.
При попытке ограбления склада задержан гражданин Силин, только что вышедший из колонии после отбывания срока. Знаменский понимает, что Силина просто подставили, а настоящих организаторов ограбления ещё предстоит выяснить.