Есть стыковка! История первого рукопожатия СССР и США в космосе - [24]

В общем, лишь 21 сентября ракета была готова к началу заключительных проверок. Космический корабль наконец-то доставили с завода McDonnell в Сент-Луисе, но работы по нему почти немедленно отстали от графика. Теперь мы могли в лучшем случае надеяться запустить «Джемини-2» в середине ноября.

А пока мы прятали «Джемини-2» от ураганов, 12 октября 1964 года Советы вернулись в пилотируемый космический бизнес с новым изделием под названием «Восход». Корабль провел в космосе лишь сутки и, видимо, не маневрировал, но нес экипаж из трех человек: пилот Владимир Комаров, научный сотрудник Константин Феоктистов и врач Борис Егоров. Как мы узнали через много лет, «Восход» представлял собой модифицированный «Восток»: катапультируемое кресло сняли и заменили тремя более простыми ложементами, а систему жизнеобеспечения и прочее оборудование свели к минимуму. И тем не менее Кремль мог объявить, что у них летали сразу трое космонавтов, в то время как Соединенные Штаты все еще пытались запустить двоих.

Полет «Восхода», однако, не принес особых выгод Хрущеву. Последнего, пока корабль находился на орбите, отстранили от работы в качестве советского премьера и заменли тройкой лидеров – Брежневым, Косыгиным и Подгорным[30]. Одним из последних действий Хрущева как лидера страны был разговор по телефону с экипажем «Восхода». Когда космонавты вернулись на Землю, их уже официально приветствовали новые советские лидеры.

В воскресенье 31 октября мы праздновали Хэллоуин. Я отдыхал дома с Фей. Днем зазвонил телефон, и я узнал, что Тед Фриман погиб в авиакатастрофе. Он вылетел с базы Эллингтон потренироваться и при возвращении столкнулся со стаей гусей. Один из гусей разнес в клочья фонарь кабины, части плексигласа засосало в воздухозаборник, и оба двигателя заглохли. Тед попытался катапультироваться, но высоты не хватило.

Тед был одним из моих учеников на базе Эдвардс и достойным кандидатом в астронавты – глубоко погруженный в работу, прекрасный пилот. С тех пор как в январе он и его жена Фейт переехали в Хьюстон, мы мало виделись, на работе тоже почти не встречались, если не считать планерок по понедельникам и редких занятий по геологии. Наши расписания редко пересекались, да и я часто улетал в командировки. Услышав новости, я поспешил к Фейт и обнаружил очень тяжелую сцену. Гибель Теда сама по себе стала ужасной трагедией, но, что особенно скверно, Фейт узнала о случившемся от чересчур усердного молодого репортера Houston Chronicle, который умудрился добраться до ее двери раньше, чем Дик Слейтон. Много лет спустя я узнал: Дик Слейтон хотел назначить Теда в мой экипаж на «Джемини». Увы, нам не удалось поработать вместе.

Корабль «Джемини-2» установили на ракету «Титан» 6 ноября 1964 г. С этого момента подготовка к старту, намеченному на 9 декабря, шла довольно гладко. Гас, Джон, Уолли и я находились в тот день в бункере вместе с Бастианом Хелло по прозвищу Баз, одним из главных менеджеров Martin по программе «Джемини». В 11:41 местного времени двигатели «Титана» на площадке № 19 включились – и тут же выключились.

Баз, наблюдавший за происходящим в перископ, в удивлении повернулся к нам: «Она все еще сидит здесь!»

И правда: дорогостоящая и сложная система обнаружения неисправностей, которой мы оснастили «Титан II», сделала свое дело, спасла ракету и корабль для другой попытки. Я чуть не плакал от счастья, что эта штука не взорвалась. Подобная трагедия плюс неизбежное расследование – и всю программу задержало бы на многие месяцы.

Наконец, 19 января 1965 года «Джемини-2» с грохотом поднялся над стартом, отделился по графику и в соответствии с планом полета приводнился в Атлантике через 18 минут на расстоянии около 3400 км от места запуска. Дорога для полета Гаса и Джона на «Джемини-3» была открыта.

На Мысе за неделю до запланированного старта «Джемини-3» мы услышали о том, что русские запустили на орбиту новый пилотируемый корабль. Он назывался «Восход-2» и имел экипаж из двух человек: полковника Павла Беляева и подполковника Алексея Леонова. Самое же поразительное состояло в том, что через полтора часа после старта Леонов открыл люк и вышел из корабля! Он летал снаружи в течение 10 минут. Это была первая в истории прогулка в открытом космосе – NASA назвало бы ее «внекорабельной деятельностью», сокращенно EVA. Советы праздновали очередной триумф: ведь выход космонавта сопровождался черно-белой телевизионной съемкой, которую передали на Землю вскоре после благополучного возвращения Леонова[31].

Чего мы не знали тогда, так это насколько близок был космонавт к гибели во время этого выхода. Трехместный «Восход» модифицировали снова, теперь он нес двоих космонавтов в скафандрах и надувную шлюзовую камеру, которая выступала с одной стороны. В упакованном виде шлюзовая камера имела лишь 0.7 метра в высоту, но после наддува на орбите она распрямлялась и достигала 2.5 метров, хотя все еще была тесновата для космонавта в громоздком скафандре с ранцем системы жизнеобеспечения. Одетый в скафандр «Беркут», Алексей благополучно выбрался из шлюзовой камеры. Но когда он закончил выполнять свое задание, засунул в шлюз внешнюю кинокамеру и попытался скользнуть следом за ней ногами вперед, он столкнулся с серьезной проблемой. В космическом вакууме скафандр раздулся так сильно, что ноги космонавта вылезли из сапог, а руки – из перчаток.