Если женщина хочет... - [42]

– Скорее слишком молода, – ответил он, обняв жену. Мэри-Кейт рассказывала о своих хождениях по мукам.

– Я зашла в бутик и ахнула. Ну и цены! Триста фунтов за ку­сок шифона, который можно самому сшить на машинке! Я уж не говорю о том, что это непрактично. В таком платье .ничего не стоит отморозить грудь. Впрочем, лично мне отмораживать нечего, – добавила она, критически посмотрев на свой плоский бюст.

Вирджиния не смогла удержаться от смеха, и Мэри-Кейт рас­смеялась вместе с ней.

– Впрочем, в модели «Вог» я тоже не гожусь, – сказала она. – Продавщицы пытались обрядить меня в платья для матери невес­ты – пастельно-розовые и голубые, с пышными юбками.

– А вы действительно мать невесты? – с любопытством спро­сила Вирджиния.

– Боже упаси! У меня нет детей, и я никогда не была замужем. Я типичная тетушка, оставшаяся старой девой. – Она лукаво по­смотрела на Вирджинию. – Разве это не написано у меня на лбу?

Вирджиния подумала, что на лбу у Мэри-Кейт написано толь­ко одно: эта женщина проницательна и остроумна. Ее серые гла-ча лучились юмором. Наряд, прическа и манеры действительно делали Мэри-Кейт похожей на кроткую незамужнюю тетушку, но после двухминутной беседы становилось ясно, что ее внешность обманчива.

– И чем же все это кончилось? Вам удалось что-нибудь купить?

– Нет. – Мэри-Кейт Помрачнела. – Но на свадьбу мне все равно придется поехать в чем-то новом. Если я явлюсь в своем обычном сером костюме, настоящая мать невесты мне этого не простит. Думаю, мне придется вымыть шею и отправиться к Лю-силь. А поскольку там нет ничего нормального, я выйду оттуда в платье из лайкры тигровой расцветки или в прозрачной черной кисее с юбкой, обтягивающей ягодицы. Люсиль умеет уговари­вать. Знаешь, что выглядишь как пугало, но она всегда убедит тебя, что это твой стиль.

– Так вы из Редлайона? – воскликнула Вирджиния. – Я то­же! Я прохожу мимо Люсиль каждый день и любуюсь ее витри­ной. Это…

– Знаю, – перебила ее Мэри-Кейт. – В данный момент это фальшивый леопардовый мех. Я подумывала купить русскую ме­ховую шапочку, но она могла бы отпугнуть посетителей моей ап­теки.

– Так вы работаете в аптеке? Удивительно! Значит, пару раз заходила к вам. Я живу в Килнагошелл-хаусе и каждый день со­вершаю пешую прогулку до Редлайона и обратно.

– И давно вы живете в Килнагошелле? – спросила Мэри-Кейт, которая, впрочем, это прекрасно знала: в деревне трудно сохранить инкогнито.

– Больше семи месяцев. Наверно, я чересчур замкнута. Види­те ли, мой муж умер в прошлом году, после чего я и приехала в Керри. Мне не очень хотелось общаться с людьми.

Она почувствовала, что сейчас заплачет, и проглотила комок в горле.

– Мне очень жаль, – участливо сказала Мэри-Кейт. – После такого трудно вернуться к обычной жизни.

– Сегодня я встречалась с его страховым агентом, и это было ужасно, – мрачно сказала Вирджиния. – Стоило ему упомянуть имя Билла, как мне хотелось плакать. Я много раз думала, что боль уже отступила, но тут же кто-то вмешивался, и мне станови­лось так же больно, как и прежде… Не знаю, почему я вам расска­зываю об этом, – извиняющимся тоном добавила она. – Мы ведь только что познакомились.

– Может быть, сочувствие незнакомого человека – самое луч­шее, что есть на свете, – заметила Мэри-Кейт. – У незнакомцев свои заботы, они не станут совать нос не в свое дело и учить вас уму-разуму. Незнакомцы никогда не скажут вам, что нужно дер­жаться и продолжать жить.

Вирджиния посмотрела на нее с любопытством. Казалось, со­беседница знала, что говорит.

– А вы случайно не психиатр? – спохватилась она. – Я бол­тала, а вы только кивали головой и и нужных местах говорили «угу». Как вам это удается?

– Если бы я была психиатром, это стоило бы вам сорок фун­тов, – с бесстрастным видом пошутила Мэри-Кейт.

Вирджиния рассказала новой знакомой о своих трех сыновьях, обожаемой внучке и заботливой Салли, которая была лучшей не­весткой на свете. В ответ Мэри-Кейт сообщила, что она выросла в Редлайоне, где ее отец был провизором, но всегда мечтала уе­хать в большой город. В Дублине она получила диплом фармацевта и проработала там пятнадцать лет, пока не умер отец. Де­сять лет назад она вернулась и продолжила его дело.

– Временами я люблю Редлайон. В словах о том, что малая родина всегда тянет тебя, очень много правды, – сказала она. – Но иногда я тоскую по дублинской анонимности. В Редлайоне знают о тебе все. До седьмого колена.

– У вас была возможность выйти замуж? – неожиданно спро­сила Вирджиния и тут же пожалела об этом. – Ох, простите… Про­сто сорвалось с языка. Это очень интимный вопрос, а вы сами го-иорили про слишком любопытных соседей…

– Ничего страшного. Я тоже задавала вам такие вопросы… Был один человек. Но у нас ничего не вышло. – Мэри-Кейт по­жала плечами и быстро сменила тему: – Поскольку в деревне вы почти никого не знаете, мне придется представить вас кое-кому. Вы непременно должны познакомиться с Дельфиной!

Вирджиния заметила ее маневр, но промолчала.

– Дельфина – моя племянница. Вы ее полюбите. Она работа­ет косметичкой в «Красном льве». Очень славная девочка. Может быть, немного эксцентричная, но именно поэтому мы с ней и ладим. Она может позволить себе ходить в бутик Люсиль и, пред­ставляете, действительно покупает там вещи, которые ей идут.