Если я забуду тебя… - [6]

Самыми удивительными из всех ворот, ведущих в Святилище, были ворота во внутренней стене двора женщин, огромные по размеру, полностью сделанные из коринфской бронзы, которая ценится гораздо выше чистого золота. Это были ворота Никанора, известные так же среди евреев как Красивые ворота. В праздничные и святые дни и внешние ворота и Красивые ворота двора женщин распахивались, и наблюдатель, стоящий во дворе для неевреев, мог смотреть через них и созерцать само Святилище. Какая ослепительная перспектива, какое сияние золота и белого мрамора на фоне синего неба! Между Красивыми воротами и Святилищем стояла золотая арка в сто двадцать футов высотой и сорок два фута шириной, к которой вели двадцать ступеней. Каменный алтарь, где приносились жертвы, находился перед Святилищем и был четырехугольной формы, двадцати семи футов высоты и восьмидесяти квадратных футов в основании с рогообразными выступами по углам, к которому с юга приближался пологий склон. Железо не использовалось при сооружении алтаря, и никакие железные орудия никогда не касались его, потому что среди евреев говорили «Железо создано, чтобы сократить людские дни, а алтарь построен, чтобы удлинить дни людей». В этом они были несправедливы к черному металлу, ведь то, что может быть использовано для выделки мечей, с тем же успехом может быть использовано для пахоты. Не вина железа, если люди используют его для убийства друг друга.

Вокруг алтаря и Святилища шел низкий каменный парапет, за который позволялось проходить лишь священникам, а из них лишь тем, у которых отсутствовали изъяны. За парапетом и за алтарем находилась лестница из двенадцати ступеней, а дальше в центре широкой террасы, вымощенной редким мрамором, возвышалось самое священное здание Храма — Святилище. Это было действительно великолепное строение, у которого не было изъянов, которое ослепляло глаза и поражало воображение. Так как со всех сторон оно было покрыто массивными золотыми пластинами, то как только солнце касалось их, они отражали такое ослепительное сияние, что приходилось отводить глаза. Святилище было могучим строением, его фронтон был длиной в сто семьдесят футов и был построен из таких больших блоков мрамора, что я невольно спрашивал себя, что за смертный мог сложить их, ведь некоторые их них достигли восьмидесяти футов длины и десяти футов толщины! В передней части здания находилось большое помещение, которое они называли Святым Местом. В него входили через золотые двери восьмидесяти футов высоты, и над этими дверями висели две золотые лозы, с которых свисали гроздья винограда, размером с человека. Из-за этих лоз среди римлян ходили упорные слухи, что еврейский Яхве не что иное, как Бахус, бог вина, на это, уверяю вас, не так. Перед огромными дверями Святилища висела изумительная завеса, тканная в Вавилоне, расшитая четырьмя цветами, изображая вселенную. Алый — символизировал огонь, тонкий лен — землю, синий — воздух, а фиолетовый — море. Южный конец завесы был отогнут, что позволяло проходить священникам. Перед Святым Местом стоял светильник, стол предложения и алтарь, на котором воскуряли фимиам, все сделанное из цельного золота и имеющее символическое значение. Семь ветвей золотого светильника означали семь планет, двенадцать хлебов на столе означали знаки зодиака, а алтарь, где воскурялся фимиам из тринадцати различных благовоний с моря и земли, причем те, что с земли привозились как из пустыни, так и из мест обитаемых — означали, что все идет от Бога и все принадлежит Богу.

Позади Святого Места находилось второе помещение, отделенное завесой, сходной с первой, но еще более красивой по цвету и текстуре. За завесой находилось самое священное помещение Храма — недоступная, неприкосновенная Святая Святых. Это помещение было столь священным, что даже священники не могли проникать за завесу. Все евреи были убеждены, что любой — священник или простой человек — кто дерзнет переступить Святая Святых немедленно умрет, пораженный гневом Божьим. Лишь раз в год в Судный день может первосвященник после долгих и тщательных приготовлений в одиночку войти в Святая Святых и остаться в живых после встречи с божественным присутствием. Он совершает это, одетый в священное облачение, столь святое для евреев, что они используют его при клятвах, клянясь «облачением первосвященника». Поверх льняного хитона и коротких штанов он носит голубую мантию, длиной до пят, с кисточек которой свисали попеременно колокольчики и гранаты, сделанные из золота, колокольчики, символизирующие гром, а гранаты — молнии. Поверх пояса первосвященник носил нарамник, сплетенный из пяти скрученных нитей пяти цветов — золотого, лилового, алого, белого и голубого. На груди первосвященник носил эфод, сотканный из сплетения нитей тех же цветов и скрепленный двумя золотыми брошами с камнями ониксами с вырезанными на них именами двенадцати колен. На груди первосвященника располагались четыре ряда драгоценностей, по три камня в ряд: рубин, топаз, изумруд, бирюза, сапфир, алмаз, опал, агат, аметист, хризолит, оникс и яшма. На голове он носил тюрбан, сотканный из синих нитей, который был окружен золотым венцом с вырезанными на нем четырьмя священными буквами имени Бога.