Если я умру… - [46]

Через несколько минут входная дверь закрылась. Шон вышел из ванной комнаты – Рикки нигде не было. Тогда он выглянул в окно. Парнишка стоял на подъездной дорожке и разговаривал с сержантом. Шону это не понравилось. Возможно, Рикки рассказывал полицейскому то, что хотел скрыть от частного детектива? Роган едва не вышел из дома, чтобы сдать Рикки как поджигателя. Однако так и не сумел заставить себя так поступить. Когда он был рассерженным подростком, рядом с ним был Дюк; Рикки остался один. Шон не мог отправить его в тюрьму для несовершеннолетних.

Это могло привести к тому, что мальчик окончательно перейдет черту. Кроме того, если судить по мимике и жестам, он ничего не говорил сержанту о Шоне или пожаре. И все же детектив продолжал испытывать тревогу, наблюдая за Рикки.

Через несколько минут сержант Диллард уехал, а Рикки еще некоторое время смотрел ему вслед. Когда он повернулся к дому, Шон увидел его покрасневшее, мокрое от слез лицо. Подростка охватил гнев, который он не мог контролировать. Роган знал, что испытывал мальчик. Однажды сам Шон расплакался на глазах у Дюка и возненавидел брата за то, что тот видел его слабость. Детектив отвернулся, чтобы дать возможность Рикки прийти в себя.

Он оглядел маленький, аккуратный и чистый дом. Старая, но ухоженная мебель, вытертый диван – он с трудом различил цветочный рисунок на обивке. Мужчина не выбрал бы такую мебель; несмотря на то что нигде не было оборок и рюшек, дом явно обставляла женщина. Роган подошел к заполненному книгами шкафу. На одной из полок стояла фотография молодой хорошенькой блондинки. Он взял ее в тот момент, когда заработал двигатель «Камаро» Рикки.

– Дерьмо! – Шон выскочил из дома, но мальчишка уже отъезжал от дома.

Шон припарковался чуть в стороне, чтобы не привлекать внимания, поэтому у него не было шансов догнать вновь ускользнувшего пацана. К тому же, когда он выскочил из дома, снова дала о себе знать больная нога.

Прихрамывая, Роган вернулся внутрь и принялся растирать через джинсы ногу в том месте, где были наложены швы. Затем поставил фотографию на полку, недовольный собой. Он знал, что Рикки не хочет разговаривать с ним, и мальчишка воспользовался первой же возможностью, чтобы сбежать.

У Рогана была сотня вопросов к парню, начиная со странного совпадения дня поджога и обнаружения трупа неизвестной женщины на руднике. И в тот же день Джимми Бенсон сказался больным и погиб в автомобильной катастрофе – возможно, ее кто-то подстроил…

Инстинкты Шона подсказывали, что Рикки грозит опасность, но он не знал, где его искать. Роган огляделся. Что же, у него есть откуда начать.

Детектив начал с комнаты Рикки и сразу понял, что парнишка отличался невероятной аккуратностью. В кладовке лежали зимние вещи, книги, обувь – часть из которой была ему явно мала – и разные мелочи. На письменном столе не было ни сантиметра пустого пространства; очевидно, Рикки проводил здесь немало времени. Шон открыл письмо от комиссии по вступительным экзаменам и с некоторым удивлением обнаружил, что результаты Рикки по отборочному тесту почти такие же высокие, как были в свое время у самого Шона. Он пролистал старые результаты – почти все А и лишь несколько B[16]. Хороший ученик. Кроме того, Роган нашел на столе еще два письма из колледжей, находящихся вне штата Нью-Йорк, в которых речь шла о досрочном зачислении.

Однако он не обнаружил в комнате лэптопа или стационарного компьютера. Возможно, Рикки носил его в рюкзаке или возил в машине. Шон внимательно осмотрел письменный стол и во всех ящиках обнаружил лишь журналы, ручки и разные мелочи. А в нижнем лежала небесно-голубая коробка.

Детектив открыл ее лишь после некоторых колебаний. Внутри находились письма, написанные витиеватым почерком, и в первый момент Шон решил, что это любовные послания.

В некотором смысле так и было. От матери к сыну.

Роган неохотно принялся читать личные письма, написанные более пяти лет назад, и быстро сообразил, почему мама Рикки написала их.

Она знала, что умирает.

Когда Рикки исполнилось восемь, у нее обнаружили рак груди. Каждые два месяца она писала письмо сыну. Сначала ей сделали операцию. Потом, когда рак вернулся, она начала проходить химиотерапию, но после первого же сеанса отказалась от нее. Эмоциональная окраска писем резко изменилась.

Последнее было написано второго декабря, пять лет назад.

Дорогой Рикки, сегодня я посетила твоего отца. Я знаю, что ты будешь сердиться. Сожалею, что все получилось именно так. Более всего на свете мне хотелось увидеть, как ты вырастешь, поступишь в колледж, найдешь девушку, которую полюбишь, создашь семью… Сейчас, когда я жду, что Господь заберет меня, ты остаешься моим ярким светом.

Мое время пришло. Когда ты получишь это письмо, меня уже не будет. Я люблю тебя больше всего на свете и сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить. Вот почему я должна была встретиться с твоим отцом.

Я никогда не лгала тебе о нем. Люди рассказывают о нем ужасные вещи. Многие из них справедливы. Но он никогда не причинял мне вреда, и он нас любит. Со мной он был нежным и любящим. Большинство людей не знают об этой его стороне. Прощать нелегко, и боюсь, что для человека двенадцати лет это особенно трудно. Однако я простила твоего отца. Надеюсь, настанет день, когда и ты сможешь.