Если враг на твоей земле - [11]

— Понятно.

— Ну, раз понятно, идите, готовьтесь.

Одежду подбирали долго. Наконец, Татьяна выбрала для себя тёмно-синие джинсы, бордовую водолазку и баклажанного цвета пуховичок. Диме подобрали чёрные джинсы, серый свитер крупной вязки и куртку из кожзама. Получилось этак бедненько, но с претензией на нарядность. Как раз так, чтобы погулять воскресным утром по набережной. Провожал их до выхода сам Буланов, ещё и ещё раз дающий ценные указания.

— Фух! — выдохнула Танюха, когда они, наконец, выбрались на поверхность. — Все уши прожужжал.

— Да уж, — поддержал Дима, — несколько раз одно и то же, это явный перебор. Ну, что, Тася, веди меня гулять.

— Это ты меня веди, Вадик. Раз пригласил девушку на свидание, развлекай. Куда пойдём?

Дима оглянулся вокруг. Места были знакомые ещё по той жизни, но, всё-же отличались. Речной вокзал, в его мире давно отремонтированный и сверкающий керамогранитом, здесь уныло отсвечивал полусгнившей деревянной отделкой ещё советских времён. На стареньком дебаркадере гордо реял звёздно-полосатый американский флаг. Откуда-то доносилась песня Луи Армстронга. А вот сама набережная удивляла своей чистотой и ухоженностью.

— Американцы много внимания уделяют порядку. Не дай бог тебе фантик мимо урны выкинуть. Трое суток в полицейском участке как минимум.

— Ого! Как они определят, что это я выкинул?

— Тут камеры везде. Ну и местная полиция не дремлет. Вон, кстати, стоят, кровопийцы.

Действительно, у ларька с разной мелочью стояли три здоровых лба в до боли знакомом российском камуфляже зелёной расцветки.

— А кто они, эти местные полицейские?

— Холуи. Наши, местные. Хуже американцев. Наглые, жадные и продажные. Им амеры выдают старую форму, которая ещё от России на складах осталась. А оружие не доверяют. Только дубинки. А эти и рады, выслуживаются перед хозяевами.

— Понятно. Слушай, а почему мы вот так свободно гуляем, и нас никто не трогает?

— А кому мы нужны, пока законы не нарушаем? В городе, при наличии документов, можно свободно перемещаться. Правда в рабочие дни могут поинтересоваться, почему ты не на работе и перепроверить твои отмазки. А так, спокойно ходить можно.

— Просто, когда я в первый раз здесь оказался, меня чуть не пристрелили. С ходу навели на меня пулемёт. Пришлось бежать.

— Ну, во-первых, ты одеждой своей их насторожил. Во-вторых, кто же в здравом уме идёт навстречу американскому патрулю. Да ещё и целеустремлённо. Ну и никто не отменял осторожности. Тебя просто на всякий случай взяли на прицел.

— Понятно. А я чёрт знает, что подумал.

— То, что убежал, повезло. Долго с тобой бы не стали разговаривать. Увидели бы, что документов нет и к стенке.

— Да уж, повезло.

Так, легко переговариваясь, они прошли по аллее, свернули к ларьку с мороженым, взяли по рожку и уселись на лавочку. Несмотря на глубокую осень, погода стояла хорошая, солнышко припекало, и настроение было приподнятым. А что ещё надо, когда щебечут птицы, которым не надо на юг, а я рядом ест мороженое симпатичная девушка. Мимо прошёл полицейский патруль, мазнув безразличным взглядом по парочке. Какая-то старушка выгуливала свою не менее дряхлую собачонку. Стайкой пронеслись куда-то дети. На душе было легко и не верилось, что вот уже четырнадцать лет страна лежит под пятой натовской своры. Внезапно Татьяна толкнула локтем Димку и вскочила со скамейки.

— Что случилось? — спросил Димон, вскакивая следом.

— Американцы. Их обязательно надо приветствовать, вставая и лёгким полупоклоном.

И действительно, мимо них вальяжно прошествовала группа мужчин в дорогих кашемировых пальто и в шляпах в компании расфуфыренной девицы, глядящей вокруг со смесью брезгливости и превосходства. Моментально на душе стало гадко и противно.

— Ну, что, пошли дальше? — проговорил Дима, когда американцы проследовали мимо.

— Куда?

— Поближе к кинотеатру. А то уже одиннадцать.

— Пошли.

Они вышли на широкую аллею, которая упёрлась в неработающий по случаю осени фонтан, обошли его и наткнулись на выставленную ровным строем вереницу плакатов, рассказывающих о доблести американцев. Там были изображения храбрых натовских вояк, сбивающих стингером вертолёт, бегущих по огневой полосе препятствий и стреляющих из М-16, добреньких американок, раздающих детям конфеты, солидных упитанных господ, позирующих на фоне измождённых стариков в какой-то богадельне. Всё было настолько нарочитым, что ничего, кроме чувства гадливости не вызывало. Уже ближе к кинотеатру у них проверил документы полицейский патруль. Пока старший прогонял их Ай Ди через считыватель, двое его подчинённых нагло разглядывали Татьяну, буквально раздевая её глазами. В душе Димы волной стала подниматься злость, но лёгкое прикосновение Танюхиной руки уняло эту вспышку. Полицаи, похоже, ничего не заметили, а, может, им было просто наплевать на чувства тех, кого они проверяют.

3

К нужному ларьку подошли вовремя. За прилавком стоял усатый мужик явно кавказской национальности. То ли армянин, то ли грузин. Татьяна, мельком взглянув на циферблат часов, потянула носом воздух, в котором разливался аромат жареного мяса.

— Вадик, я хочу гамбургер, — капризным голосом произнесла она.