Если у вас нет собаки… - [3]

Нет, Вилька собачка хорошая, но для активных игр лучше выбирать партнеров своей весовой категории.

Считались завсегдатаями в сквере и самовлюбленный пудель Орли, и нерасторопный дог Айван, и игривый колли Ирбис. Был еще йоркширский терьер Ван, но хозяйка практически не спускала его с рук. Хотя справедливости ради стоит заметить, Ван особо и не порывался оказаться на газоне. Пригреется у хозяйки на руках, глазки щурит и зевает по пять раз в минуту.

Друж принимал Вана за франта. Всегда причесанный, чистенький — шерсть так и струится волнами, переливаясь золотом на солнце. На голове то заколка, то резинка разноцветная красуется. Но Вану Друж не завидовал. А чему завидовать-то? Просидит бедный йорк на руках хозяйки всю жизнь и настоящих собачьих радостей не познает! Ни тебе беготни наперегонки, ни дружеских атак из-за кустов; опять же, в песке не поваляешься, за кошкой не рванешь. Скукотища!

Другое дело — Шила.

Друж играл с ней минут десять, но внезапно Шила остановилась и, глядя поверх головы Дружа, напряглась.

— Ты чего? — спросил Друж.

— Марсель идет! — испуганно протявкала Шила.

Друж проследил за взглядом Шилы и зажал хвостик между задними лапами.

От одного только вида мастифа Марселя щенка бросало в дрожь. Огромный, грозный, он казался Дружу огнедышащим драконом, который при желании способен разорвать на части любую собаку.

Когда Марсель с хозяином появлялись в сквере, Друж цепенел от ужаса. О том, чтобы подойти к мастифу, не шло и речи. Друж боялся на него смотреть, а уж приблизиться и заговорить… такое и в страшном сне не приснится.

Но сегодня, очевидно, был какой-то особенный день, потому что едва Марсель и сопровождавший его человек остановились у скамьи, как Друж услышал голос своего хозяина:

— Друж, иди сюда. Иди, мальчик. Не бойся.

Как поступить в такой ситуации? Зовет хозяин, ослушаться нельзя, надо подойти. А сделать первый шаг страшно. Лапки трясутся, глазки увлажнились, куда-то пропала вся собачья отвага.

— Тебя зовут, — сказала Шила.

— Слышу, — ответил Друж.

— Ну, чего же ты, Друж, — торопил хозяин. — Иди. Иди ко мне.

Как же было страшно приближаться к скамье. Ведь там не только хозяин. Там еще он, Марсель — дракон огнедышащий. Но Друж сумел себя пересилить, подбежал к хозяину, юркнул под скамью и стал искоса поглядывать на Марселя.

— Боится, — улыбнулся хозяин Марселя.

— Мал еще, — ответил хозяин Дружа. — Подрастет, поумнеет. Любому фору даст.

И вдруг, совершенно неожиданно для Дружа, мастиф два раза подал голос — загавкал. Лай у этой гигантской собаки был громовой, сокрушительный.

— Тебя как зовут? — услышал Друж вопрос гиганта.

— Меня? Друж.

— А я Марсель. Будем знакомы.

— Бу-бу-дем, — несмело тявкнул Друж.

— Ну, бывай, еще увидимся, — гавкнул напоследок Марсель, и они с хозяином стали чинно удаляться в глубь сквера.

Вот это да, думал совершенно ошарашенный Друж. Эта грозная махина сама со мной заговорила. Не укусила, не ударила своей мощной лапой, а поинтересовалась моим именем. Теперь мы официально знакомы. Удивительно! Я и Марсель. Вот так чудо расчудесное. Кому сказать, не поверят. А хотя почему не поверят, ведь Шила наверняка все видела и слышала, надо с ней поговорить, поделиться впечатлениями.

Друж выскочил из-под скамьи и огляделся. Шилы не было видно, исчезла и ее хозяйка. Друж начал тявкать. Хозяин снова улыбнулся.

— Шилу ищешь? — спросил он, поднимаясь со скамейки. — Ушли они. И нам пора домой. Пошли, Друж, пошли.

Хорошая выдалась прогулка, будет о чем поразмыслить ночью в перерывах между часами крепкого щенячьего сна.

Глава вторая Место, Друж!

Место для сна ему определили в прихожей — рядом с хозяйской спальней. Между вешалкой и галошницей имелась неглубокая ниша, туда и положили мягкую подстилку с подушкой, купленную специально для Дружа. Хозяева, конечно, хотели угодить, но… не угодили. Не нравилось Дружу спать на подстилке. Вроде и удобно, и тепло, а как ляжет, так в голову вместо сна начинают всякие разности лезть. И кажется Дружу, что в хозяйской спальне, на хозяйской кроватке, будет ему намного удобнее, и заснет он там быстрее, и сны приснятся интереснее. А еще кажется, что хозяева за закрытой дверью скучают по нему, но по неясным причинам не осмеливаются позвать Дружа к себе. Стесняются, что ли? Надо бы подойти к двери, попроситься в комнату, вдруг пустят.

И Друж вскакивает с подстилки и, виляя хвостом, начинает свою заунывную песню: скулит настолько жалобно, что у самого слезы на глаза наворачиваются. Если хозяева долго не реагируют, можно пустить в ход и лапы — поскрести немного дверь, чтобы быстрее отозвались.

Как правило, первой из спальни выходит хозяйка, включает в коридоре свет, грозит Дружу пальцем. Ругается.

Потом свет гаснет, хозяйка скрывается в комнате — и Друж остается один. Растерянный, удивленный: он совсем не понимает людей. Зачем выходила хозяйка, зачем трясла пальцем и что-то там говорила? А теперь ушла. И за собой почему-то не позвала.

Немного погодя Дружа осеняет. А-а, наверное, хозяйка просила Дружа скулить погромче, и как это он сразу не догадался?

После нового концерта в коридоре появляется хозяин. В отличие от хозяйки, он не трясет пальцем и не повышает голоса. Хозяин берет Дружа на руки (и тому сразу хочется закрыть глаза и уснуть), относит к подстилке и ласково просит не шуметь.