Если спросишь, где я - [25]

Билл открыл шкаф и достал оттуда гавайскую рубашку. Он перебирал вещи, пока не нашел бермуды — они были хорошо отутюжены и висели поверх коричневых саржевых широких брюк. Он скинул свою одежду, влез в шорты и рубашку. Снова посмотрелся в зеркало. Пошел в гостиную, налил себе выпить и, потягивая из стакана, вернулся обратно в спальню. Он надел голубую рубашку, темный костюм, белый с голубым галстук, черные ботинки с заостренными носами. Стакан был уже пуст, и он пошел налить себе еще.

Снова вернувшись в спальню, он сел на стул, положил ногу на ногу и улыбнулся, рассматривая себя в зеркало. Дважды прозвенел телефон, потом замолчал. Он допил остаток и снял костюм. И теперь стал копаться в верхних ящиках, пока не нашел трусики и лифчик. Он просунул ноги в трусы и нацепил лифчик, а потом стал искать в шкафу женские наряды. Надел юбку в черно-белую клетку и попытался застегнуть на ней молнию. Надел красную блузку, которая застегивалась спереди на пуговицы. Пригляделся к туфлям, но понял, что они ему будут малы. Он долго стоял в гостиной за занавеской и смотрел в окно. А потом вернулся в спальню и сложил все обратно в шкаф.

Есть ему не хотелось. Она тоже почти не притронулась к пище. Они смущенно переглянулись и улыбнулись. Она встала из-за стола, удостоверилась, что ключ лежит на полке, а потом торопливо помыла тарелки.

Он стоял в дверях кухни, курил сигарету и ждал, когда она возьмет ключ.

— Ты пока отдыхай, а я схожу в квартиру напротив, — сказала она. — Газету почитай, ну или так чего-нибудь. — Ее пальцы сомкнулись на ключе. А ему она сказала, что у него какой-то усталый вид.

Он пытался сосредоточиться на новостях. Прочитал газету и включил телевизор. И в конце концов пошел в квартиру напротив. Дверь была заперта.

— Это я. Ты еще тут, милая? — позвал он.

Немного погодя замок щелкнул, Арлин вышла и захлопнула за собой дверь:

— Я что, долго там пропадала? — спросила она.

— Не то слово, — сказал он.

— Правда? Я, наверно, с Китти заигралась.

Он внимательно на нее посмотрел, она отвела взгляд в сторону; рука ее по-прежнему лежала на дверной ручке.

— Забавно, — сказала она. — Ну, ты понимаешь — вот так побывать в чужом доме.

Он кивнул, снял ее руку с дверной ручки, повел домой. Отворил дверь, и они вошли.

— Действительно забавно, — сказал он.

Он заметил, что сзади к ее свитеру прилипла белая ниточка, и на щеках разгорелся румянец. Он стал целовать ее шею и волосы, она повернулась и поцеловала его в ответ.

— Черт, — сказала она. — Черт, черт! — заголосила она, и как девочка захлопала в ладоши. — Только что вспомнила. Совершенно забыла сделать то, ради чего туда пошла, то есть напрочь. Я не покормила Китти и цветы не полила. — Он взглянула на него. — Ну не дура ли?

— Да ладно тебе, — сказал он. — Постой. Я сейчас возьму сигареты, и мы туда вернемся.

Она подождала, пока он закроет дверь на ключ, а потом взяла его за руку выше локтя и сказала:

— Думаю, стоит тебе сказать. Я нашла фотографии.

Он остановился посреди холла:

— Какие фотографии?

— Сейчас сам увидишь, — сказала она и внимательно на него посмотрела.

— Шутишь? — Он ухмыльнулся. — Где?

— В тумбочке.

— Шутишь? — повторил он.

А потом она сказала:

— Может, они не вернутся, — и тут же сама удивилась своим словам.

— Может, и так, — согласился он. — Всякое может быть.

— А может, они вернутся и… — она не закончила.

От двери до двери было совсем недалеко, они шли держась за руки, и когда он заговорил, она едва его расслышала.

— Ключ, — сказал он. — Дай мне ключ.

— Что? — сказала она. И уставилась на дверь.

— Ключ, — сказал он. — Он у тебя.

— Господи, — пролепетала она. — Я его там оставила.

Он подергал за ручку. Дверь была заперта. Потом подергала она. Дверь не поддавалась. Рот у Арлин приоткрылся, она задышала тяжело и напряженно. Он раскрыл объятья, и она шагнула ему навстречу.

— Не волнуйся, — сказал он ей на ухо. — Ради бога, не волнуйся.

Так они и стояли — обняв друг друга. Прижались к двери, будто прячась от ветра, и старались прийти в себя.

Поставьте себя на мое место (Перевод А. Рейнгольда)

Телефон зазвонил в тот момент, когда он пылесосил. Он уже вычистил всю квартиру и теперь заканчивал в гостиной, надев на пылесос другую насадку, чтобы убрать кошачью шерсть, скопившуюся между диванными подушками. Он остановился и прислушался, потом выключил пылесос, подошел к телефону и снял трубку.

— Алло, — ответил он. — Это Майерс.

— Майерс, — сказала она. — Как ты? Чем занимаешься?

— Да так, ничем. Здравствуй, Паула.

— Сегодня корпоративная вечеринка, ты тоже приглашен. Дик тебя пригласил.

— Наверное, я не смогу, — сказал Майерс.

— Дик только что попросил меня тебе позвонить. Сказал, чтоб звала тебя сюда. Что тебе пора уже вылезти из своей башни из слоновой кости, хоть ненадолго. Дик такой забавный, когда выпьет. Ты меня слушаешь, Майерс?

— Да-да, я понял.

Майерс раньше работал на Дика. Тот всегда мечтал поехать в Париж и написать там роман. И когда Майерс ушел с работы, чтобы засесть за свой, Дик сказал, что будет внимательно просматривать списки бестселлеров, искать творение Майерса.

— Знаешь, я не могу сейчас.

— Тут у нас кошмарная новость, — продолжала Паула, как будто не слышала его. — Помнишь Лари Гудинаса? Он еще работал, когда ты сюда устроился. Так вот, он какое-то время разгребал всякие научные опусы, потом его перевели в другой отдел, а потом вообще уволили. Короче говоря, нам позвонили и сказали, что он утром покончил с собой. Выстрелил себе в рот. Представляешь? Майерс, ты меня слышишь?