Если он такой умный, почему он такой мертвый - [27]

- Как ты долго. Почему? - встречала Анастасия. - Меня утром не разбудил. Почему? - Ты спала, как сурок. - Я здесь одна, как дура. - Я был с тобой, - признался. - В мыслях. - И чмокнул персиковую щечку. Благодарю за службу! - И вручил пакет с продуктами, которые приобрел в городке. - Гуляем и поем! - А есть повод? Я отвечал не без пафоса, что повод всегда найдется, было бы желание желание быть вместе. Скоро на берегу пылал костерок из лодочных дощечек, пенилось "Советское шампанское" и рвалась душевная песня про гору, где синяя прохлада и моря перезвон. - Ха-ха, и неба тоже перезвон, - смеялась Анастасия, задирая голову. - Мы так всегда будем? - Как? - Вместе? - Всегда, - солгал я. Потом через несколько часов на рыбачьих лодках приплыло новое утро чистое и обещающее жаркий денек. Я поцеловал спящую Анастасию в затылок, пахнущий недавним детством, и снова неслышно удалился из домика.

Последующие события вызвали у администрации Дивноморска чудовищную панику. В 15 часов 24 минут у парадного подъезда банка "Олимпийский" был подорван "BMW" господина Каменецкого - подорван в тот самый достаточно счастливый момент, когда Лев Михайлович и его водитель Гоша направлялись в мраморное здание коммерческого учреждения. Повезло им необыкновенно по той причине, что, если бы они задержались на несколько секунд в автомобиле... А так лишь легкие контузии от взрывной волны, подсмолившей лысоватый семитский череп мэра. Понятно, что все правоохранительные службы были подняты на ноги. На срочное совещание в мэрию срочно вызвали их руководителей. Само место происшествия было оцеплено от зевак, норовящих утащить кусочки расплавленного металла - на память. В развороченном лимузине лазали пиротехники. Из своей машины я понаблюдал за производственной суетой своих же коллег. Трудились они со всей ответственностью и добросовестностью, точно надеясь в искореженной автоутробе найти смысл преступного замысла. А он был прост: злоумышленнику, то бишь мне, необходимо было смятение в умах мэра и его сподвижников по олимпийскому движению. Когда человек страшится за собственную шкуру, он, как правило, совершает ошибки. Я надеялся и верил, что Льву Михайловичу не свойственна поза героя и он обратит свой взор к благодетелю своему: заслуженному наркобарону республики господину Дыховичному. Более того поспешит в "Орлиное гнездо", чтобы потребовать объяснений. Все зависит от степени контузии мэрской головы. Следовательно, есть возможность предельно откровенного скандала. А именно в такой бузе и открывается истина.

Поэтому мои боевые действия в 15 часов 24 минут были вполне миролюбивы от мертвого врага никакой пользы как от дохлого льва. Расчеты оказались верны. На развалюхе я покатил к перевалу "Дальний круг" и там занял потайное местечко для удобного наблюдения. Когда с гор опустились на сиреневых парашютах сумерки, по вновь заасфальтированному серпантину прошел автомобильный кортеж. Моя колымага поковыляла за ними, и очень даже резво поковыляла: буквально парила над планетой, будто орбитальная станция "Мир", готовая вот-вот бултыхнуться в бездну Мирового океана.

На охраняемую территорию санатория я прибыл на плечах противника. Во-первых, в его рядах наблюдались общие панические настроения, во-вторых, в темной комнате все кошки черны, так и мой автомобильчик, должно быть, показался на строгом КПП новой скандинавской моделью, и поэтому проблем у меня не возникало. Припарковав машину под елями, я направился к главному санаторному корпусу, рядом с которым расположился боевой отряд господина Каменецкого. Здание, построенное в духе социалистического конструктивизма, напоминало огромный куб, украшенный гипсовыми чашами благоденствия всего трудового народа. Судя по тому, что большинство окон неприятно темнело, эра всеобщего процветания закончилась. Наступили суровые будни капитализма и по этой причине расточительный свет пылал только на втором этаже. Нетрудно было догадаться, кто оплачивал счета за электричество и прочие коммунальные услуги.

Маскируясь под ночными деревьями, я извлек из рюкзака портативную подслушивающую систему, которую приобрел по случаю года два назад у выпивохи-полковника из МВД по смешной фамилии Жигайлович. Слухач снимал с оконного стекла тембры голосов и переводил речь на аудиопленку - для тех, кто все хочет знать. После того, как миниатюрный лазерный ушастый зайчик запрыгал по невидимо дребезжащим от голосов стеклам, я нацепил наушники и принялся слушать музыку высших сфер. Поначалу прошли бытовые звуки и пустые слова приветствий, затем раздался спокойный и бархатистый голос, мне еще незнакомый: - Лев Михайлович, подозреваю, желаете говорить конфиденциально? - Мечтаю, Дмитрий Дмитриевич, - буркнул глава городской администрации. - С глазу на глаз. - Мечты надо воплощать в жизнь, - согласился господин Дыховичный, он же Папа-дух, и приказал ближайшему окружению удалиться из апартаментов. - Папочка, я останусь, - неожиданно услышал женский знакомый голосок и ахнул: Римма из сельпо! Как интересно: искал недостающее звено в последних событиях и нашел в самом невероятном месте. И в лице кого? - Только молчи, киса, - предупредил Папа-дух и обратился к главе городской администрации: - Какие проблемы, Лев Михайлович? - И вы меня спрашиваете? Безобразие, - пыхнул тот от возмущения. - Какие проблемы?! Меня хотели убить! Вы это понимаете?! Убить! Кто, я бы хотел знать? Дмитрий Дмитриевич саркастически рассмеялся: - Что за намеки, Лева? Это не мы, клянусь памятью мамы! - А больше некому, да-с! - истерически вскричал господин Каменецкий. Вы... вы Милькину... А теперь моя очередь?! - Ша! - поморщился заслуженный наркобарон республики. - А я этого не позволю! Вы меня еще не знаете! Да-с!