Если один уйдет - [44]

Он смотрит на меня здоровым глазом, и уголки его губ приподнимаются. Не успеваю я опомниться, как он уже вытирает мне слезы, а когда я прижимаюсь щекой к его ладони, он обхватывает меня второй рукой и притягивает к себе. Своими худыми руками я обнимаю его за талию. Джордж тихо шипит от боли, и я сразу же убираю руки, вспомнив, что у него сломаны ребра, но он все равно прижимает меня к себе.

— Не останавливайся, — велит он, поэтому я крепче обнимаю его и прижимаюсь лбом к его груди. Проходят минуты, часы, я не знаю сколько... но мы стоим и обнимаем друг друга. Это не интимные или сексуальные объятия, это утешительные объятия человека, который понимает меня. Когда мы, в конце концов, размыкаем наши руки, я осматриваю взглядом комнату, но Айка нигде нет. Это разбивает мне сердце. Именно так ему хотелось утешить меня, но он не смог.

— Не уезжай, Шарлотта, — нарушает тишину Джордж. — Я знаю, что вел себя как придурок. Я все испортил, но считаю, что ты должна остаться, — он проводит рукой по своим спутанным волосам и вздыхает. — Думаю, если ты останешься, мы могли бы стать хорошими друзьями, и честно тебе признаюсь, мне очень нужен друг.

Я облизываю свои пересохшие губы.

— Я останусь, если ты пообещаешь мне кое-что.

Он фыркает.

— Что же?

— Больше никаких наркотиков. Я серьезно, Джордж. Никаких.

Он с трудом сглатывает и кивает.

— Договорились.

***

Мне дали выходной — привилегии дружбы с боссом, я полагаю, поэтому я выспалась. Проснувшись, я почти сразу одеваюсь и отправляюсь в главный офис, чтобы получить у Джинджер инструкции. Кроме меня до сих пор никто не зарегистрировался в отеле, но я вызвалась провести генеральную уборку комнат и пообещала прибраться сегодня в трех номерах. Надеюсь, что все комнаты будут в идеальном порядке к следующей неделе, когда начнут прибывать постояльцы.

Джинджер несказанно обрадовалась и, показав, где найти тележку с приспособлениями для уборки, спровадила меня. И честно говоря я благодарна за любое занятие, которое отвлечет меня от мыслей о событиях вчерашнего вечера.

Джордж ушел сразу после того, как мы пришли к согласию. Мы оба ступаем на неизведанную территорию, оба не знаем, как будет развиваться наша дружба, но мы согласны попробовать. Прошлым вечером Айк так и не вернулся, и я волнуюсь. Полагаю, он все еще зол на меня за то, что я отправила письмо Роджеру. Я понимаю, почему он чувствует себя так — его брата избили. Само собой разумеется, что он зол на меня.

Закончив уборку, я возвращаюсь в свой номер с намерением принять душ. Как только раздеваюсь, раздается стук в дверь. Завернувшись в полотенце, я открываю дверь и обнаруживаю на пороге Джорджа, с заплывшим глазом, но с улыбкой на лице. В руке он держит коричневый бумажный пакет с масляными пятнами.

Увидев меня в полотенце, он широко распахивает свой здоровый глаз.

— Привет, — с трудом сглотнув, выдавливает из себя Джордж.

— Привет, — отвечаю я, но жар ползет вверх по шее и щеки покрываются румянцем. Прижав полотенце покрепче к телу, я откашливаюсь.

— Ты всегда открываешь дверь, не спрашивая, кто пришел, и на тебе при этом из одежды одно полотенце? — ругает меня он.

— Я тоже рада видеть тебя, Джордж, — ворчу я. — Чем могу помочь?

— Я принес ланч для миледи, — объясняет Джордж. — Полагаю, я задолжал благодарность своему новому другу.

Я чувствую, как в груди бьется сердце. Не ожидала от него такого милого поступка.

— Чудесно. Умираю с голоду, — я открываю дверь, чтобы он мог войти, но он отступает назад.

— Одевайся, я подожду тебя тут. Может быть, у нас получится устроить пикник. Я знаю одно отличное местечко.

— Ладно. Буду готова через пару минут, — соглашаюсь я и закрываю дверь. Надев последнюю чистую пару нижнего белья, я быстро натягиваю несвежие джинсы и футболку, и хватаю куртку со стула у двери. Увидев его джинсы и облегающий серый свитер, я понимаю, что сегодня не принимала душ и даже не потрудилась взглянуть на себя в зеркало. Догадываюсь, что выгляжу ужасно. — Я сегодня не принимала душ, так что извини, если от меня пахнет.

— А я-то гадаю, что за противный запах, — дразнит меня он. Я закрываю дверь, и мы направляемся к его «Бронко» — видавшему виды красному джипу на высоких колесах. (Примеч. Ford Bronco — внедорожник компании Ford).

— Ты забавный, — парирую я. — Отличная тачка. И сколько жрет этот зверь, не меньше литра за восемь километров?

Джордж смеется, и у меня сводит мышцы живота. У него удивительный смех. Он напоминает выстрел из ружья; его смех удивляет меня, я оглушена и немного нервничаю. Джордж открывает пассажирскую дверь и, положив руки мне на бедра и приподняв меня, помогает забраться внутрь.

Меня бросает в жар от его прикосновений. Мне бы хотелось контролировать реакцию своего тела, когда бы он ни коснулся меня, но я не могу. Мне остается только надеяться, что он не замечает эту мою реакцию на него.

— Это наша с Айком первая машина. Мы потратили на нее все наши сбережения, но нам было шестнадцать, и наша машинка считалась самой крутой в школе.

Улыбнувшись от этой мысли, я смотрю по сторонам, выискивая взглядом Айка, но его по-прежнему нигде не видно. Я хмурюсь. Мне не нравится, когда его нет рядом. Джордж везет нас вверх на гору, и через десять минут мы приезжаем к небольшому пролеску. По пути он указывает на дома и рассказывает, кто там живет и как они познакомились. Очевидно, он знаком с каждым жителем этого городка, потому что нет ни одного дома или фермы, мимо которых мы проезжаем, чтобы он не знал проживающую там семью. Дорога очень крутая, и если посмотреть направо, то сразу увидишь обрыв. Один неправильный поворот или отклонение от курса, и мы упадем и разобьемся насмерть. Пока «Бронко» Джорджа, накренившись, преодолевает труднопроходимую местность, я спрашиваю: