Если надо-порвем НАТО - [35]

– Ты как там? – спросил он у Глаши.

– Плохо мне, – пожаловалась девушка.

– Что, голову солнцем напекло?

– Стыдно, придурок!

Валетов успокаивал:

– Да ты не бойся, у меня друг тут есть – Леха. Он если узнает, вашим всем конец!

– Да ты смотри, сколько тут народу. Какой там Леха, тут никто не поможет. Разве только тебя будут все твои искать.

– А они будут, – поддержал морально девушку Валетов. – Обязательно, вот увидишь!

– Это тот самый Леха, который нам очередь прямо над головами дал?

– Ну да, – вяло согласился Фрол.

– Мне кажется, он тебя готов пристрелить.

– Ну, – Валетов закатил глаза и почесал ногу об ногу. – Знаешь, порой бывает так. Я ведь не сахарный, да и он тоже. Но он придет. Без меня ему нельзя. Я его единственная отдушина по службе.

– Придет – спасет! – подхватила Глаша. – Дурак ты. Тебя теперь на самом деле легче записать в беглые солдаты. Вернешься – под суд отдадут. Кто тебя искать-то будет? Там учения с натовскими солдатами, а ты кто такой? Ты как раз ложка дерьма в бочке меда, с тобою никто считаться не будет.

– Неправда, – не верил Валетов, хотя в его голосе появлялись нотки тревоги. – Должны прийти. Как же так? Это же все по договоренности, спланированное мероприятие. Ты ничего не понимаешь в военном деле.

– Фрол, – произнесла Глаша спустя минут двадцать, – тебе пить хочется?

– Хочется, – пожаловался Валетов. – Но ведь не дадут.

Услышав разговор стоящих у столба голых пленных, проходящий мимо парнишка снял с пояса фляжку, отвернул крышечку и поднес к губам девушки. Только она с благодарностью поглядела на него, – это же был ее Миша, тот самый, с которым она много раз была и никогда не отказывала, – так этот Миша взял и вылил полфляжки воды ей на голову.

Глашка улыбнулась ему:

– И на том спасибо, дружочек!

Он послал ее на три буквы и пошел своей дорогой. К большому облегчению Валетова и его девушки, толпа, которая стояла вокруг них в течение первых пятнадцати минут, вскоре рассеялась, и теперь их разговоры могли слышать только случайно проходящие мимо молодые люди. К большому своему удовлетворению, Валетов наблюдал подшибленные глаза, распухшие губы и залепленные пластырями носы. А кое-кто лежал в палатках, ахал и охал. Даже у столба слыхать.

– Что вы с ними наделали? – шептала Глаша.

– Да ничего. То же самое, что я сегодня с тобою, – оживился Валетов.

– Что ты пошлятину-то гонишь? – обиделась она.

– Ой, пошлятину! Какие мы, оказывается, скромницы!

Глашка, что ей несвойственно, промолчала.

– А ты кем был на гражданке?

Валетов поглядел на ярко палящее солнце и тряхнул головою.

– О-о-о, – протянул он. – Водкой торговал.

– И как же ты сюда-то попал?

– От мафии сбежал, – пробурчал Фрол.

– Нашел место, где прятаться! – стала смеяться истерично Глашка. – Вот придурок! В армии от мафии прятаться, это же надо!

– Да чего ты, ты же не знаешь ничего, – стал оправдываться Валетов. – На меня наехали по полной, я чуть башку не потерял!

– Зато сейчас тебе хорошо.

– Ну, сейчас, во всяком случае, голова на месте, да и Леха...

– Да забудь ты про Леху!

Фрол на самом деле стал переживать. Прошло уже три часа, и жрать хочется, и ноги затекли, а Лехи все нет. Хотя он и не такой дурак, вряд ли попрется среди бела дня в лагерь. Наверное, ночью что-то будет.

Тут Жанна д’Арк вышла из своей палатки и приблизилась к схваченным провокаторам вместе с предводителем русской диаспоры Евгением.

– Вас сегодня вечером будут казнить, – сообщила матрона.

Глаша уже устала стоять, и столь отвратительное известие ей совершенно испортило настроение. Она надеялась, что до убийства-то дело не дойдет, но поиздеваются над ними вдоволь. Тем более к вечеру комары примутся за дело. Она с содроганием думала об этих маленьких кровопийцах, которых этим летом почему-то больше, чем обычно, во всяком случае так казалось.

– И что за казнь? – спросил Валетов у волосатого.

Тот сразу же перевел вопрос Жанне. Маленькая женщина прищурилась и поглядела на сладкую парочку.

– Будете есть лягушек!

Валетов тут же вспомнил, что лягушатина, по слухам, похожа на курицу, и ничего, нормально. Лягушачьи лапки. Главное – уметь их приготовить. Своими знаниями он делился с абсолютно скиснувшей Глашей, но она ничего не могла ответить ему. Язык к небу прилип, хотелось пить.

* * *

Простаков с Резинкиным сидели в кустах, росших на холме, и глядели вниз, на лагерь защитников природы. Не видеть обнаженную пару, стоящую посередине брезентовых домиков, было невозможно.

Леха поднес бинокль к глазам.

– Если бы я знал, – прошептал он, кусая губы, – я бы их, в натуре, всех вымочил бы, уродов!

Витек заволновался:

– Кончай бухтеть, давай думать, чего делать будем.

– Чего делать, – передразнил Леха и отдал бинокль Резине. – Юра сказал, чтобы мы к десяти вечера их доставили. Иначе – жопа!

– Да, – согласился Витек. – Белая и мясистая. Так чего делать-то будем?

* * *

Наступил вечер. Валетов не чувствовал под собой ног. Он с тревогой ожидал того, когда вокруг них соберутся люди и когда им принесут подвяленные на костре лягушачьи ножки. Потом под смех и приколы они будут обязаны все это сожрать. Но если уж на то пошло, он сожрет. Пусть все стоящие вокруг подавятся тем, как он запихивает в себя французскую кухню. А вот справится ли с таким заданием Глашка? Ведь женщины, они более брезгливые, могут и не съесть. А что тогда? Они возьмут и начнут в них все это запихивать?