«Если есть на свете рай…» Очерки истории Уругвая - [11]
По поводу противоречий между федералистами (артигистами) и унитаристами Э. Галеано пишет: «Идея «единой нации», выдвинутая тогда латиноамериканскими патрициями, слишком уж была похожа на замысел создать для них шумный порт, в котором постоянно толпятся британские купцы и ростовщики, а вокруг этого оживленного порта – сплошные латифундии и горные разработки»[24]. Учитывая роль порта в жизни Буэнос-Айреса, не случайно в провинциях называли всех его жителей «портовиками» (porteños).
В одной из последних прижизненных встреч с аргентинским генералом Хосе Марией Пасом, навестившим изгнанника в Парагвае, Артигас следующим образом описал причины борьбы, которую он вел против Буэнос-Айреса: «Мне не оставалось ничего иного, как ответить войной на закулисные маневры Директории и на военные действия, которые она развязала против моих войск, объявив меня врагом централизма, который в то время мало чем отличался от роялизма. Взяв в качестве образца Соединенные Штаты Америки я хотел установить автономию провинций, дав каждой из них свое правительство и свою конституцию, свой флаг и свое право избирать своих представителей, своих судей, губернаторов из числа местных граждан, проживающих в каждом из этих государств (штатов). Этой цели я придерживался и в отношении своей провинции, для тех людей, которые провозгласили меня их Защитником (Протектором). Для осуществления задуманного надо было, чтобы у всех провинций были свои руководители. Но Пуэйрредон (верховный правитель Объединенных провинций Рио-де-ла-Платы с 1816 г. – Н.И.) и его приспешники желали, чтобы Буэнос-Айрес стал новым имперским Римом, посылающим своих проконсулов в качестве военных губернаторов во все провинции и лишающим всех публичного представительства, как они сделали, отвергнув депутатов Конгресса, избранного народом Восточного Берега, и когда они назначили цену за мою голову»[25].
Известный латиноамериканист Дж. Линч считает, что столкновение между войсками Буэнос-Айрес и Артигаса было неизбежным даже с психологической точки зрения. Для «профессиональных революционеров» (Б. Ривадавии, Х. де Сан-Мартина), которые ратовали за «респектабельную» революцию, «сама мысль о том, что придется получать приказы от «дикаря, сидящего верхом на коне», или о том, что надо разделить власть с каудильо из числа гаучо была дичайшей нелепицей»[26].
Однако ход событий показал, что без «дикарей» обойтись нельзя. Буэнос-Айрес не мог выиграть войну без поддержки со стороны провинций, без солдат и материальных ресурсов, которые могли прийти только оттуда. Для обеспечения всего этого, он должен был по необходимости передавать властные полномочия местным элитам и ополчению, которые предпочитали воевать от собственного лица, нежели от лица porteños[27].
Ряд либеральных исследователей считают, что основная причина конфликта между Восточной провинцией и Буэнос-Айресом состоит в столкновении монархизма, которого стали придерживаться столичные консерваторы, и последовательного либерального демократизма Артигаса и его сторонников[28]. На Тукуманском конгрессе 1816 г. большинство делегатов выступали за конституционную монархию (включая Бельграно и Сан-Мартина) в противовес республиканизму и федерализму Артигаса. За всеми спорами о форме правления стояли прежде всего экономические интересы – все провинции, в той или иной степени, стремились получить прямые выгоды от независимости и требовали свободы торговли и беспошлинного вывоза своих товаров через морские порты. Как образно выразился Артигас, «каждый хочет положить рыбку на свою тарелку»[29].
Реформы Артигаса
Начались военные действия против войск Буэнос-Айреса – по существу гражданская война. Причем она шла на фоне продолжающейся борьбы против колониальных испанских властей. Войска Буэнос-Айреса продолжали осаду Монтевидео до капитуляции этого последнего оплота колониализма в Рио-де-ла-Плате 20 июня 1814 г. Тем временем обострилась борьба между федералистами и унитаристами. Мощный удар войскам Буэнос-Айреса был нанесен в начале 1815 г. в битве при Гуаябосе, в которой против частей Доррего выступили все артигасовские командиры – Ривера, Руфино Бауса, Лавальеха. Победа Артигаса ускорила взятие его войсками Монтевидео 27 февраля[30]. К марту 1814 г. Артигас уже фактически контролировал все междуречье.
Власть в Восточной провинции перешла в руки местного лидера. Артигас реорганизовал управление и продолжал воплощать в жизнь свою идею федеративного устройства. Еще в начале 1814 г. он объявил о создании «Лиги свободных народов» (Liga de los pueblos libres) во главе с ним – «Протектором свободных народов». В следующем году большие усилия были сделаны для формирования Федеральной лиги. Она была официально оформлена 29 июня 1815 г. на «Восточном конгрессе» (Congreso de Oriente) в г. Арройо-де-ла-Чина (Консепсьон). В Лигу помимо Восточной провинции вошли аргентинские провинции Санта-Фе, Коррьентес, Энтре-Риос и Мисьонес. Кордоба также одобрила идею федерализма, но не согласилась на подчинение военной власти Протектора. В каждой из провинций была своя автономная власть, сохранялись прежние позиции местных каудильо, но все согласились быть членами военного союза во главе с Артигасом
