Если бы я был учителем - [12]

- Я же брат... - напомнил Митька. - А Василь через окно в туалете...

- Ну даете! - сказал я им. Мне смешно было смотреть на их серьезные, решительные лица. Но был, правда, рад им. - Хорошо, что пришли, а то я тут почти помер от тоски...

- Мы тоже... - вздохнул Митька.

- Нас в городской пионерский лагерь отдали, - сообщил Василь.

- Ну?

- Так мы сбежали, - улыбнулся Митька. - Я сказал, что брат приехал... Ну и отпустили... Пойдем на пруд!

И мы стали путешествовать: то на пруд, то в зоопарк. Или просто ехали в центр и бродили по улицам. Я уже не боялся заблудиться.

Нам хорошо было втроем. Но вчетвером было бы лучше. А рыжая все не возвращалась. Ее не было уже сто лет и не будет еще тысячу. И три дня.

Они поймали меня утром, на берегу, когда Митька и Василь скакали и брызгались, еще не решаясь прыгнуть в воду.

- Ну что, гад, попался? - белозубо улыбнулся мне парень.

Тобик. Он был не один, Митька точно мне тогда сказал. С ним было еще пятеро. Тобик улыбался, а они стояли чуть позади и смотрели без улыбки.

Я уже разделся, рубашка и брюки лежали на песке. Я наклонился, чтобы поднять их - мне как-то сразу захотелось одеться, но Тобик наступил на одежду.

- Ничего, - сказал он. - И так сойдет.

Эти, что стояли за ним, промолчали.

Я, в общем, не испугался. Пугаться было бесполезно. Страшно ведь, когда ждешь и неясно, что будет. А тут все, в общем, ясно. Я однажды видал такую драку. В поселке, у клуба, вечером. Их было много, они свалили его и стали пинать. Я до сих пор помню, хоть это давно было. А тот, кого пинали, кричал что-то, пытался обнять их за колени...

Ни за что!.. Нужно убежать! Или прыгнуть в воду и уплыть, фиг с ней, с одеждой, у меня еще есть брюки и рубашка...

Я начал потихоньку отходить к воде. Они не мешали мне, стояли и смотрели. Видно, не ждали от меня такой подлости, думали, что я благородно позволю попинать себя всласть...

Конечно, так было бы красивее: драться одному против шестерых. Во всяком случае, пока стоишь на ногах... А потом? Когда они меня свалят и ногами им будет удобнее?..

Надо сматываться, это точно! Я сделал еще шаг назад... Нет, я не боялся их, я их ненавидел! Я думал о них раньше. Ну, не об этих именно, а вообще о таких, я их много видел... Мне они никогда не нравились, но когда они никого не пинали ногами, а просто бродили в одиночку по улицам и глаза у них были тоскливые, как у людей, мне было их жалко. Я думал: так получилось, что они - не люди... Это их несчастье. Я жалел их потому, что ничего у них не было в этой их дурацкой и злой жизни и ничего им было не надо... Есть... Пить... Ходить толпой, чтоб все расступались и боялись их... А зачем нужно, чтоб их боялись, они ведь и сами не знают... Мне это странно было: ведь все мы родились похожими, и все - людьми... Как же они стали такими? Разве они не знают, что если пнуть человека ногой, то ему больно? Или знают и им это нравится? Почему? Может быть, их не учили быть людьми? Но тогда кто-то ведь виноват в этом?.. Кто-то должен был их научить?.. Я поэтому решил стать учителем... Потому что я и сам мог быть таким, только мне пнуть было трудно... Мне жалко было... Но я же помню... Живешь-живешь, и всякий над тобой хозяин, всякий командует как хочет. Потому что он - сильный. Или он - старше. А ты - маленький, ты делай что велят. А обиды копятся, просто нет сил пока ответить... И все думаешь: вот вырасту, тогда я вам!.. Я вам всем!..

Я ведь и учителем сначала решил стать, чтоб отомстить... Анне Михайловне хотя бы... Я потом только понял, что не мстить надо, а заступаться, потому что иначе что получится? Как вы мне, так и я вам, да?..

А эти стояли и смотрели. У них и злости-то в глазах не было. Одна деловитость. Значит, у меня время есть: надо еще обменяться ухмылками и словами, которые подхлестнут, так просто они начинать не умеют...

Я сделал еще шаг. Драться глупо, то есть просто совершенно глупо дать им себя измолотить... Я уплыву. В одежде они ведь не полезут в воду! Да и не догонят - я плаваю хорошо!

Еще шаг... Я ступил в воду и вздохнул с облегчением: все нормально, теперь им не успеть!

- Не убежать... - тихо сказали рядом. Я вздрогнул.

- Не убежать... - повторил Митька.

Вот и все... Я забыл о них. Значит, все-таки испугался, раз забыл о пацанах... Я пятился потихоньку, а они стояли у кромки воды у меня за спиной и смотрели... Я сделал четыре шага и оказался между ними, теперь мы стояли втроем, в ряд... И Митька сказал:

- Не убежать...

А плавать он не умел.

Вот и все.

- Ты глядикася... - заржал Тобик. - У него защитники есть! Целых две штуки!

- Берегись, мальчики, убьют! - отозвались весело остальные.

- Ничего! - сказал я, у меня голос какой-то стал тонкий, противный. Кто отойдет в сторонку, останется в живых...

Те, на берегу, захохотали. С чувством юмора, видно, у них было все в порядке.

- Остроумец! - мотнул головой Тобик. - Ты даже на собственных похоронах острить будешь...

Я ему не ответил, у меня чувство юмора кончилось, делать мне было нечего, убежать я не мог. Я мог только надеяться, что когда все это начнется, у Митьки и Василя хватит сообразительности и сил вырваться, убежать, спрятаться... Им-то за что?..