Если бы ты был здесь - [111]

– Мне просто кажется, что это может быть… сигналом к тому, чтобы что-то поменять в своей жизни, – говорю я.

– Ди, ты не единственная, кто потерял работу.

– Я не про работу, – возражаю я, качая головой. – А про все вместе. Мне кажется, я заболела не просто так.

Финн вдруг выглядит очень, очень уставшим.

– Для болезни не нужна причина. Вирусам они ни к чему. Они нападают на всех без разбора. Бьют наугад.

– Ну а я в это не верю, – отвечаю я, вскидывая подбородок. – Я не верю, что осталась жива по чистой случайности.

Какое-то время Финн продолжает просто смотреть на меня, зачем качает головой и бормочет что-то себе под нос, после чего берется за очередной конверт из пачки неразобранных писем.

– Почему ты злишься? – спрашиваю я.

Финн отодвигает стул от стола.

– Я не злюсь, – возражает он. – Просто… продолжить учебу? Сменить профессию? Странно, что за месяц ты ни разу об этом не упомянула.

– Я навещала свою мать! – выпаливаю я.

– Ого! – тихо ахает Финн.

Он смотрит на меня так, словно я предала его.

– Я ничего тебе не сказала, поскольку боялась, что ты запретишь мне ее навещать.

Он прищуривается, как будто видит меня, но не узнает.

– Я бы поехал к ней вместе с тобой, – наконец говорит он. – Ты должна быть осторожной.

– Думаешь, выносить мусор в коридор, чтобы выбросить его в мусоропровод, опасно?

– Так и есть. Тебе не следует этого делать. Прошел всего месяц с момента твоей выписки…

– Ты обращаешься со мной, словно я при смерти, – огрызаюсь я.

– Потому что ты и была при смерти, – парирует Финн, поднимаясь со стула.

Мы стоим в футе друг от друга, искрясь разочарованием.

Финн явно хочет мягко вернуть меня туда, где я была до того, как все это случилось. Словно он придерживал для меня место за карточным столом и мы собираемся продолжить нашу игру с того места, на котором остановились. Проблема в том, что я уже не тот игрок.

– Когда ты была при смерти, – продолжает Финн, – я не верил, что может быть что-то ужаснее мира, в котором нет тебя. Но что еще хуже, Диана, так это то, как ты, находясь в этом мире, не позволяешь мне стать его частью. – Его глаза темнеют от отчаяния. – Не знаю, что я сделал не так.

Я тут же беру в свои ладони его руку.

– Ты все сделал правильно, – заверяю его я, потому что это правда.

Облегчение в глазах Финна почти невыносимо. Он обнимает меня за талию.

– Хочешь продолжить учебу? – спрашивает он. – Мы придумаем, как это сделать. Хочешь стать доктором наук? Я буду сидеть в первом ряду на защите твоей диссертации. Мы всегда хотели одного и того же, Ди. Если тебе так нужен этот объезд на пути к тому, о чем мы всегда мечтали, ничего страшного.

Объезд. Внутри меня все вздрагивает от этого слова. Хорошо, что Финн этого не видит.

Что, если я больше не хочу того, о чем мечтала прежде?

– Кем ты хотел стать, когда вырастешь? – тихонько спрашиваю я.

Финн фыркает, а потом с улыбкой отвечает:

– Фокусником.

– Правда? – Его ответ меня потрясает. – Почему?

– Потому что они заставляли вещи появляться из воздуха, – пожимает плечами Финн. – Нечто из ничего. Что может быть круче?

Я прижимаюсь к нему всем телом:

– Я бы ходила на каждое твое выступление. Была бы твоим фанатом номер один.

– Я бы взял тебя своим помощником, – смеется Финн. – Ты бы разрешала мне разрезать себя пополам?

– Хоть каждый день, – отвечаю я.

А про себя думаю: это-то как раз легко. Фокус в том, чтобы вновь собрать меня воедино.

На следующее утро я звоню Родни по FaceTime и рассказываю ему о нежелании Финна позволить мне продолжить свое образование.

– Напомни мне, пожалуйста, зачем тебе нужно его разрешение? – спрашивает Родни.

– Потому что все не так просто, когда состоишь в отношениях. Нам придется решить, сможем ли мы позволить себе аренду, если я не буду получать пособие. И сколько времени мы сможем проводить вместе.

– Сейчас вы редко проводите время вместе. Он врач.

– Слушай, вообще-то, я позвонила поговорить не с тобой, а с Рианной. Она дома?

Родни хмурится.

– Нет, она занята, – отвечает он.

– То есть… читает кому-то книжку?

– Нет, работает в Центре для людей с проблемами в развитии, – поясняет Родни. – Единственные профессионалы, которым платят хуже, чем искусствоведам, – это экстрасенсы. – Внезапно его озаряет. – Так вот почему ты хочешь с ней поговорить!

– Что, если я веду себя как последняя дура, думая начать все сначала? Возможно, Финн прав. Это может быть странной реакцией на кого-то или что-то в этом роде.

– Значит, ты хочешь, чтобы Рианна заглянула на несколько лет вперед, – медленно резюмирует он, – и сказала, что видит, как ты клеишь помпоны с детьми с аллергией на глютен…

– Арт-терапия совсем не про это…

– …или расхаживаешь в туфлях на шпильке по старому офису Евы? Мм… Нет. Это так не работает.

– Тебе легко говорить. – Я прижимаю руку ко лбу. – Все бессмысленно, Родни. Все. Я знаю, Финн считает, что я не должна делать резких движений, поскольку со мной столько всего произошло… Вместо чего-то нового я должна обратиться к чему-то комфортному и хорошо знакомому.

Родни смотрит на меня в недоумении:

– Боже мой! С тобой прежде не случалось ничего плохого, так ведь?

– Это не так, – хмуро отзываюсь я.