Если бы Берию не убили... Вечная память! - [22]

И расходы тогда особо не считали. Раз надо столько, значит — надо столько. Ведь скорейшая ликвидация атомной монополии США была для Советского Союза вопросом жизненной важности. Играло свою роль и то, что атомная отрасль пользовалась режимом наибольшего благоприятствования по личному указанию Сталина.

Но к 1953 году система ПГУ при СМ СССР была уже достаточно сформирована, летом 1953 года предполагалось проведение испытания первой советской термоядерной бомбы. Пора было привыкать к тому, что теперь и в атомные работы должен прийти режим экономии и оптимизации усилий. А привыкать к экономии, отвыкая от избыточных расходов, многим не хотелось.

Берия и до этого сдерживал любителей широких трат, а уж теперь-то — останься он жив, режима экономии добился бы, и не только в системе ПГУ. После смерти Берии неоправданное ситуацией особое положение атомной отрасли ещё долго сохранялось, не способствуя укоренению в ней экономических способов рационального хозяйствования.

Для сравнения приведу цитату из «воспоминаний» Хрущёва…

Говоря о работах в области противоракетной обороны, он «хвалился»:

«… З апустить одну ракету стоит миллионы. Я сейчас не могу конкретно назвать сколько, не из-за секретности, а просто не знаю, но это огромные средства…»

У Хрущёва даже не хватило ума сделать вид, что он «не знал, да забыл». Он прямо бухнул — не знаю, что там и как стоило…

Не барское, мол, и не ЦК-секретарское это дело — на счётах щёлкать.

Для Берии же рациональность и экономия была, я бы сказал, деловым фетишем. Он попросту не умел не видеть главное, не упуская при этом из виду и второстепенное, но способное крепко повредить главному.

Возглавив в конце 1938 года НКВД СССР, Берия быстро реформировал его так, что Главное экономическое управление (ГЭУ) НКВД стало структурой, способной не только компетентно вскрывать вредительство или халатность в промышленности, но и проводить квалифицированную экспертизу и выдавать технически обоснованные рекомендации по исправлению положения.

Теперь, возглавив МВД уже на новом витке своей деятельности, будучи не просто министром, но одним из высших руководителей великой державы, Берия вновь задумал новую реформу МВД и был намерен провести её с учётом всего того опыта, который накопили за многие годы он сам и вся страна.

Естественно, за объединённым МВД должны были быть сохранены его традиционные функции по обеспечению государственной безопасности и общественного правопорядка. Однако от хозяйственных функций МВД освобождалось, зато усиливались его задачи по объективному информированию государственного руководства о состоянии общества, его больных проблемах и конкретных недостатках и недоработках. В том числе — и в сфере экономики.

Речь сейчас — не о борьбе с хищениями социалистической собственности, чем занимались в ОБХСС, а именно об объективном независимом анализе дел в экономике.

Такое МВД могло бы при своём естественном развитии стать структурой, очень эффективно служащей интересам общества, — чем-то вроде так и не ставшего серьёзной силой Рабкрина, о деятельной работе которого мечтал Ленин.

Свидетельствам сына Берии — Серго Берии, приводимым в его книге об отце, можно верить далеко не всегда, но я верю ему тогда, когда он утверждает, что его отец «как специалист… считал, что МВД должно… информировать министерства и ведомства, помогать им в решении тех или иных конкретных вопросов».

Серго Берия пишет:

«Располагая колоссальными возможностями, МВД республик могли стать аналитическими органами и работать в интересах народного хозяйства. Партийный аппарат, который всегда всё знал, никогда не давал полной картины происходящего. А МВД такой объективный анализ был по силам.

— Не с пистолетом надо гоняться, а головой думать, — говорил отец».

Применительно ко всей экономике этот принцип можно было переформулировать так: «Не кулаком по столу надо стучать, а добиваться точной информации и думать. А подумав, делать».

Именно так Берия и работал. Он умел и кулаком стукнуть, и выматерить — но лишь тех, кто этого заслуживал, и тогда, когда он знал, что его жёсткая реакция станет дополнительным фактором успеха дела. Самодуром при этом Берия не становился. Есть интересное тому подтверждение, отыскиваемое в книге немецкого учёного Николауса Риля.

Риль сыграл немалую роль в успехе первых советских атомных работ и получил за это звание Героя Социалистического Труда и Сталинскую премию 1-й степени. Родился он в 1901 году в Петербурге в семье главного инженера заводов «Сименс и Гальске» и его супруги Елены, урождённой Коган. В 1918 году уехал в Германию, окончил Берлинский университет, работал у Отто Гана и Лизы Мейтнер, основал в нацистской Германии производство урана для атомных реакторов. После войны Риль был вывезен в Советский Союз, а в 1955 году вернулся в Германию — в ФРГ.

В своей книге, названной несколько провокационно «Десять лет в золотой клетке», Риль пишет и о двух своих встречах с Берией. Во время второй Берия, начав разговор с вопроса, чем сейчас немцы занимаются и как идут дела, потом поинтересовался — нет ли у Риля каких-либо жалоб?