Если бы Берию не убили... Вечная память! - [12]

Микоян, костеря Берию и обливая его грязью, сообщил тогда любопытную вещь! Он говорил (даю текст по неправленой стенограмме):

«… И ли другой вопрос… Индусы играют между нами и американцами. Они обратились к нам, чтобы мы, русские, дали им некоторое количество зерна, около 300 тыс. тонн, и за это будут давать нам свои товары. Президиум ЦК сказал — хорошо бы, если бы не отказать индусам, чтобы уменьшить влияние американцев и выбить почву у тех врагов советского народа, которые имеются в Индии. Поручили Молотову и мне такой проект подготовить.

Мы подготовили. Мы нашли зерно из экспортных ресурсов за счет снятия продажи другим капиталистическим странам, чтобы это зерно продать индусам, имея в виду политически более выгодное дело. Внесли предложение. Он (Л. П. Берия. — С. К.) говорит, нельзя принимать, неизвестно, откуда это зерно идёт. Я говорю, что это подсчитано, что это в пределах экспортного фонда. А он говорит — может быть, тогда экспорт надо сократить, кто баланс проверял?

[В правленой стенограмме это место выглядит так: «Берия предложил не принимать этого проекта и отложить его, пока не будет проверен хлебофуражный баланс страны и экспортный фонд зерна». — С. К.].

Я ему отвечаю, что это в пределах экспорта, никакого перерасхода нет. Тогда он говорит, что надо создать комиссию, и вопрос об Индии был снят… И только когда Берию арестовали, нам удалось (? — С. К.) провести это решение, которое было внесено Молотовым и мною, ибо оно было правильным».

Подумаем — о чём рассказал Микоян?

А вот о чём…

Индийцы попросили у нас зерно, но зерна в стране не хватало — к концу 1953 года положение оказалось таким плохим, что скоропалительно возник «целинный проект», о котором будет сказано далее отдельно. И вот в этой ситуации Берия узнаёт, что его коллеги, занимающиеся сельским хозяйством и экспортом, готовы продать в Индию зерно, нужное нам самим.

Ему объясняют, что это зерно всё равно, мол, решено продать — капиталистическим странам. А теперь, мол, продадим им меньше, а за счёт этого удовлетворим Индию (хотя 300 тысяч тонн зерна для огромной Индии — на один зуб).

И тут Берия резонно вопрошает — а раз у вас есть экспортные резервы, то, может быть, они сформированы так, что это ущемляет внутреннее потребление зерна?

А если проще: имеем ли мы право сплавлять зерно за границу — в развитые ли страны или, там, в голодающую, спору нет, Индию, если у нас свой народ не накормлен, если мы свои собственные потребности в зерне не обеспечили?

Много ли толку в задабривании индийцев (которые к тому же всё равно будут больше в руку американцам смотреть, потому что они богатые), если мы в своей стране будем создавать законное недовольство своих собственных граждан?

Нет, дорогие товарищи, давайте-ка вначале ещё раз внимательно всё подсчитаем, и, возможно, тогда окажется, что мы очень уж с хлебным экспортом размахнулись, что экспортный фонд завышен и его надо урезать в пользу внутреннего потребления.

Ну, а если после всех оценок окажется, что резервы есть, тогда и решим всё окончательно.

Вот как мыслил Берия.

И разве он мыслил неверно?

И что интересно — вроде бы все остальные поддерживали Молотова и Микояна, но перевесило мнение одного человека — Берии.

Почему?

Не потому ли, что прав был как раз он?

И, конечно, эта его постоянная правота, это умение подойти к вопросу всесторонне, коллег Берии не могли не раздражать, потому что они так комплексно мыслить не умели — они полагались всегда на товарища Сталина. А вот Берия отдавал Сталину должное, но и своим умом жить умел.

Лишь после ареста Берии 1 июля 1953 года было принято Постановление Совмина СССР «О заключении торгового соглашения с Индией и переговорах о продаже Индии пшеницы».

Как видим, вместо трезвого сталинского и бериевского расчёта в жизнь страны начинала входить щедрая хрущёвская помощь кому угодно вне страны за счёт советского народа — во имя мифических «политических выгод». В брежневские времена эта линия выродилась в поддержку сомнительных африканских «лидеров», даже не всегда камуфлирующих свою примитивность псевдомарксистскими фразами.

В сталинские директивы, в русле которых предпринимал свои инициативы Берия, Хрущёв и хрущёвцы начинали вносить свои, разрушительные для СССР, коррективы.

С одной стороны, и после смерти Сталина официальным системным ориентиром для СССР остались директивы XIX съезда. Добыча угля должна была возрасти на 43 %; производство электроэнергии — на 80 %; паровых турбин — в 2,3 раза; гидротурбин — в 7,7 раза; нефтеаппаратуры — в 3,5 раза; крупных металлорежущих станков — в 2,6 раза.

Предусматривались дальнейшая мощная электрификация и строительство за пятилетку ряда крупнейших ГЭС, должны были развиваться и развивались машиностроение, судостроение, станкостроение, лесная и лесохимическая промышленность, лёгкая и пищевая промышленность.

Намечалось новое огромное строительство всех видов. За пятилетку парк экскаваторов должен был увеличиться в строительстве примерно в 2,5 раза, скреперов — в 3 раза, бульдозеров — в 4 раза, кранов передвижных — в 4,5 раза.

Должны были капитально расшириться все основные морские порты СССР, порты Дальнего Востока.