Если ангелы падут - [71]

Шеф поднялся уходить под возбужденный гвалт вопросов, которые вспыхнули с новой силой.

Рид, вырвавшись из общей сутолоки, нагнал Сидовски.

— Уолт, у тебя есть минутка?

Сидовски коридором провел его в свободный закуток возле лестницы.

— Ну? Давай, только быстро, — поторопил он, прикрывая дверь.

— На записи действительно тот парень?

— Именно он. Мы показывали его отцу Дэнни Беккера.

— И он же подозревается в убийстве Таниты Доннер?

— Понятия не имею.

— Ну а тот, которого ты недавно шерстил?

— Я же сказал: это крыса, которая дала нам ниточку для зацепки.

— Как его зовут?

— Не скажу. Мы еще только проверяем.

— По-твоему, Дэнни Беккер и Габриэла Нанн мертвы?

— Не знаю.

— Что у тебя есть, Уолт? В смысле, на самом деле?

— Да не так чтобы много. Расплывчатый портрет. Волосы Габриэлы.

— Ты думаешь, этот тип снова сделает выпад?

— Не для протокола? Как если бы этого разговора не было?

— Какого разговора?

— Тогда скажу. Я думаю, он ударит снова. Мы пытаемся его отследить, предугадать следующий шаг. Но работать нам просто не с чем.

Рид кивнул и задумался.

— Мне пора, — сказал Сидовски.

— Погоди, Уолт. — Рид сглотнул. — А если я… знаю того парня?

Сидовски помрачнел лицом.

— Не морочь мне голову! — Он ткнул Рида пальцем в грудь: — Этот тип тебе звонил?

— Нет. Дело вообще не в этом.

— Тогда о чем ты мне тут говоришь?

— Его борода. Он похож на одного деятеля, которого я однажды встречал, только вот уверенности нет.

— Уверенности нет? — ощетинился Сидовски. — Вот что я тебе скажу. Если ты этого парня знаешь, если у тебя есть какая-то о нем информация, то тебе лучше выложить ее сейчас.

— Ну, просто…

Сидовски бдительно повел пальцем у Рида перед носом.

— Потому что, если ты сидишь на информации просто ради гребаной истории, то мы прижучим тебя сильней, чем тогда за Доннер. Причем на этот раз жучить буду я.

— Понимаешь, он показался мне знакомым, но смутно. Как кто-нибудь, кого я встречал когда-то, но толком вспомнить не могу, — замешкался Рид.

— Его описание подходит к любому из двухсот тысяч, что живут здесь, в районе Залива.

— Я просто хотел кое-что узнать в связи с расследованием. Сам понимаешь, история большая, многоплановая.

Сидовски с багровым от гнева лицом изумленно покачал головой.

— Нет, вы только гляньте. Он тратит мое время. На мне висит убийство ребенка и двое похищенных детей, а для него и ему подобных это просто игра, одна «большая многоплановая история». — Сидовски вскипал: — Для них это, видите ли, игра в бирюльки. Нас собирают здесь, закидывают вопросами, в свете которых мы смотримся тупыми долболобами вне зависимости от того, что мы отвечаем. Вы строчите свои истории и расходитесь по домам. А мы остаемся. Нам нужно разыскивать этого подонка; есть, спать и дышать тем, что он выкинул и может выкинуть снова. Мы с этим срастаемся, для нас оно становится личным… В общем, не подходи ко мне с этими своими заумными играми!

— На нас это влияет не меньше, чем на вас.

— Ты когда-нибудь видел трупик убитого ребенка? Знаешь, как это на тебя действует? Нет? Тебе когда-нибудь приходилось сопровождать мать в морг, на опознание гниющих останков ее двухлетней дочери? Ты вот обними, подержи ее в ту минуту, когда она бьется в рыданиях так, что кажется, еще секунда, и она развалится на части прямо в твоих объятиях!

Глаза Сидовски блестели от слез.

— Ты знаешь этого гада, Том?

— Наверно, все же нет.

— Что ж, ладно. Тогда, если у тебя нет на руках ничего конкретного, то лучше меня не беспокой.

Он ушел.

А Рид подошел к окну и оттуда уставился на город.

39

Послеобеденный брифинг «Сан-Франциско Стар» прервался, а редактор субботнего выпуска Блейк Маккриммон со своим желтым блокнотом пустился в обход новостной редакции.

Городской маньяк похитил очередного ребенка.

Освещать события Маккриммон сверхурочно вызвал шестерых журналистов. Под это дело в «Стар» было расчищено четыре внутренние полосы. До дедлайна оставалось два часа, но не это вызывало у Маккриммона тревогу. А то, чем заполнить это пространство. Просмотр размытых кадров похищения Габриэлы Нанн пощипывал ему кожу словно электричеством; такого с ним не бывало со времен его репортажей о Вьетнаме. В районе «Золотых ворот» у него жило четверо внуков.

Маккриммон остановился у стола Тома Рида.

— Твой материал шарахнет главной новостью. Начни с чего-нибудь вроде: «В связи с субботним похищением пятилетней девочки в считаные дни после пропажи трехлетнего мальчика есть подозрение, что в городе орудует серийный маньяк-убийца».

— И какой должен быть объем?

— Сорок — пятьдесят дюймов. Описание дел плохого парня поставь повыше.

— Нет проблем.

— Молли сегодня ночует у крыльца Наннов: вдруг будет звонок о выкупе или семья заговорит с прессой. Позже пошлем ей на смену нашего ночного спецкора.

— Что у нас еще?

— Колонка Джека Торна. Он ухватывает нерв: родители на взводе, не отпускают от себя детишек, город разделяет мучения Беккеров и Наннов. Фокус на Габриэле, ее семье, связи с собакой, психическом профиле подозреваемого, общем охвате трех дел, ну и тому подобное. — Маккриммон поправил очки. — Может, что-то добавить?

Рид заметил, что рядом лежит прошлый выпуск с его статьей о группе скорбящих.