«Если», 2012 № 04 (230) - [94]
Рано или поздно идея космического лифта будет реализована. Вопрос только — когда? Неужели придется ждать до XXII века, как прогнозировал в «Фонтанах рая» А.Кларк? Или все-таки суперподъемник «Земля — Орбита» заработает уже в этом столетии?
Крупный план
Аркадий Рух
Сага прибрежного города
Информация об этой книге проникала в среду любителей фантастики, как вода сквозь толщу земли: по капле, но беспрерывно. И о романе, и об авторе ходили самые противоречивые слухи. Что ж, если о самом Грэе Ф.Грине по-прежнему мало что можно сказать с абсолютной достоверностью, то мнение о «Кетополисе» теперь способен составить каждый. «Киты и Броненосцы», первая часть эпопеи, наконец-то вышли на русском языке.
Разговоры об агонии классического романа уже успели набить оскомину. Казалось бы, за два последних века усилиями мэтров роман оказался вычерпан до донышка: любая сюжетная коллизия выглядит заимствованием, любой стилистический оборот — цитатой. Удел романиста нынче не очень-то разнообразен: либо штамповать поделки согласно одобренным массовым читателем клише; либо погружаться в пучину постмодернизма, переходя на язык, понятный от силы сотне-другой посвященных; либо апеллировать к внелитературной оценке своего творчества, делая акцент на «идейности», то есть «историзме», «общечеловеческой значимости» и прочих достоинствах, расположенных скорее в поле общественных наук, нежели изящной словесности.
А можно рискнуть. Выйти за очерченные традицией рамки.
Одного таланта мало: потребуются недюжинная смелость и даже самоуверенность, которая граничит едва ли не с наглостью. Что ж, таинственному автору, известному как Грэй Ф.Грин, не занимать ни первого, ни второго.
Фактически, «Кетополис», сочетая в себе всю атрибутику фантастического метода с изощренной композицией, застыл в том пограничье, где водораздел между фантастикой и мейнстримом может быть проведен разве что издательским волюнтаризмом, как это в свое время произошло, например, с книгами турбореалистов.
Сразу отмечу для осторожного читателя: Грин, кто бы ни скрывался под этим именем, отнюдь не революционер. Каковы бы ни были мотивы, побудившие его на создание «Кетополиса», стремления отменить разом всю предшествующую литературу, дабы на tabula rasa начертать свои словеса, среди них нет. Напротив, роман пестрит скрытыми цитатами и реверансами в адрес сонма предшественников — от Гомера до Геймана, а сам автор определяет направление, в котором работает, как «смесь паропанка и виски».
Не пытается писатель (возможно, напрасно) и сломать традиционную линейность повествования. Несмотря на общую фрагментарность, заявленную уже в жанровом определении «роман-мозаика», перед нами отнюдь не совокупность разрозненных фрагментов, которая способна волею читателя сложиться в ту или иную картинку, как у Милорада Павича. Различные элементы подаются в единственно возможном, авторском, порядке, исключающем преждевременное раскрытие интриги.
Пожалуй, более всего предложенная игра напоминает те детские наборы, чьи причудливые детали — при должной кропотливости и следовании прилагаемой инструкции — складываются в нечто узнаваемое. В случае с «Кетополисом» ни инструкции, ни даже завлекательного образа конечной «картинки» нет, зато предусмотрен порядок их расположения.
Собственно, попытки показать одни и те же события глазами нескольких персонажей предпринимались неоднократно, да и обилием сюжетных линий публику тоже не удивишь… Однако 15 описаний одного и того же дня, предшествующего Кетополийской катастрофе 31 октября 1901 года, расположенных не параллельно, а последовательно, — это, пожалуй, ПАТЕНТ. Перед нами полтора десятка вполне самостоятельных историй, совокупно раскрывающих многие (но не все) тайны одного из самых загадочных городов современной фантастики.
Кетополис — столица государства, расположенного на одноименном острове, крупнейшем в Магаваленском архипелаге. Его не стоит искать на современной карте: в реальности романа он находится где-то в Тихом океане, на перекрестке морских путей, примерно между Индокитаем и Гавайскими островами.
Мультикультура, сложившаяся из испанской, голландской, британской, французской, польской, сиамской волн миграции и приправленная розенкрейцерской мистикой, на диво органично вписывается в общеисторический контекст. Немало способствуют этому и мелкие mockumentary, подобно арабескам, обрамляющие текст. Легкая, едва заметная корректировка — и упоминания Кетополиса появляются, например, в «Острове сокровищ» Стивенсона или в воспоминаниях Виктора Шкловского, а то и в научно-популярных журналах начала прошлого века.
Разумеется, паропанк. Гигантские дирижабли, перевозящие пасажиров и грузы, днем и ночью причаливают к вершине Хрустальной башни; местные механики творят чудеса, создавая из пружин и шестеренок сверхсложные аппараты; гигантские автоматоны и шагающие форты патрулируют побережье, а в это время…
Таможенный инспектор пытается перекрыть канал поставки наркотиков в город. Юная звезда кинематографа вычеркнута из жизни, в одночасье забыта и поклонниками, и коллегами. Парочка авантюристов-неудачников скитается по праздничному Кетополису в поисках китового черепа. Ищет пути на далекую родину беглец Циклоп. А в это время в закрытой от посторонних глаз Плетельне под охраной немногословных мужчин плетут свои волшебные сети слепые девушки; безумный Вивисектор, совмещая несовместимое, плодит чудовищ; армия дикарей другого гениального безумца, генерала Остенвольфа, вот-вот покинет джунгли и двинется на штурм, а собравший в своих руках всю власть в Кетополисе Одноногий Канцлер уже завтра готов бросить военную эскадру на уничтожение ненавистных китов…
