«Если», 2012 № 01 (227) - [18]
Киты умолкли. Да и что еще они могли сказать?
Гиганты замерли, ожидая ответа.
Даже если их поняли правильно, чего они ждут?
Марио Рока считал себя музыкантом на пороге великой славы и гордился этим. Теперь же он понял, за что, возможно, все-таки удостоится Нобелевской премии по музыке. Кто знает? А вдруг ее создадут специально для него?
Но его самомнение все же небезгранично. Марио понимал, что не сможет сымпровизировать ничего подходящего. Поэтому он начал играть произведение композитора, которого мог бы назвать своим кумиром.
Киты, столь неожиданно нарушившие сохранявшийся веками порядок, развернулись и поплыли прочь, чтобы продолжить свой подводный танец под оду «К радости» Бетховена.
Переведенную в «Музыку сферы» — на пять октав ниже среднего «до».
Перевел с английского Алексей КОЛОСОВ
© Norman Spinrad. The Music of the Sphere. 2011. Печатается с разрешения автора.
Рассказ впервые опубликован в журнале «Azimov's SF» в 2011 году.
Кристин Кэтрин Раш
Совет убийцы
Шестнадцать минут. За шестнадцать минут просто невозможно подготовиться к подобному нашествию. Если бы его предупредили сразу же после сеанса космической связи, все было бы в порядке. Но никто и не подумал известить Хансейкера.
Конечно, ребята с «Президио» не виноваты — они едва успели отбить единственное сообщение, мол, нужна помощь и они вот-вот причалят, как аппаратура накрылась. Нет, это все отдел ремонта и обслуживания.
Какой-то идиот забыл передать Хансейкеру, что его курорт будет набит под завязку.
Хотя «Курорт и казино Ваадум» не такое уж и приятное местечко. Так, на всякий случай, на худой вариант. Если вы летите через звездную систему Коммонс (а большинство так и летает), захотели передохнуть и вам невмоготу ждать еще несколько дней, чтобы добраться до «Звездных курортов Коммонса» — а это, кстати, настоящие курорты на полноразмерных станциях, — вот тогда вы и попадете в «Курорт и казино Ваадум».
Хансейкеру нравится считать Ваадум своего рода приятной неожиданностью. Первоначально это был форпост Ваадум, лет на двести старше станции Коммонс и до сих пор выглядит соответственно. Маленькие и тесные жилые помещения. Стыковочное кольцо, к которому не может причалить большинство современных кораблей. Ремонтная мастерская с ограниченными возможностями. Склад снабжения и пополнения запасов, которому время от времени требуется снабжение и пополнение. И, разумеется, сама зона отдыха.
Когда Хансейкер его купил, курорт был маленьким обшарпанным мотелем, которым заправляли техники из ремонтной мастерской. Эти ребята смекнули (случайно, как гласит предание), что периодически кораблям с неисправностями или другими проблемами на борту приходится высаживать пассажиров. И лучше размещать их в платных номерах, чем на столах в кафетерии.
Хансейкер сам встал за конторку администратора, потому что шестнадцать минут не могли возместить тех шести месяцев, в течение которых ему было лень обновить систему автоматической регистрации. Номера он тоже полгода не убирал — по крайней мере, не все. Да и системы жизнеобеспечения не проверял.
Весь штат собственно отеля — целых два человека — он отправил сметать пыль, менять постельное белье и налаживать, чтобы во всех номерах были кислород и относительно нормальная температура, а сам занялся уборкой вестибюля, стараясь придать ему приличный вид.
Парни из ремонта и обслуживания сказали ему, что на «Президио» двенадцать пассажиров и четыре человека экипажа, поэтому ему понадобятся минимум восемь номеров, но лучше иметь наготове шестнадцать.
Еще лучше было бы держать чистыми и пригодными для проживания все тридцать — но, если честно, какой в этом смысл? Из трех номеров, постоянно содержавшихся в полном порядке, редко бывали заняты два. Регулярные клиенты — нашлись и такие — прилетали ради казино, где их обслуживал не робот, а настоящая женщина-крупье, единственная на всю систему Коммонс.
Впрочем, и она процентов на пятьдесят была подделкой. Он не проверял, сколько процентов там на самом деле и какая доля слухов о ее имплантатах верна, хотя знал, что ее груди в буквальном смысле искрятся, потому что она обычно работала топлесс, отсюда и постоянные клиенты.
Для него она была самую чуточку слишком вульгарной. «Курорт и казино Ваадум» тоже были для него самую чуточку слишком вульгарными и примитивными. И если бы его спросили, он бы сказал, что когда сюда приехал, его сильно раздражало это заведение. Но теперь все это достает гораздо меньше.
Его стандарты снизились, но не из-за места, где он оказался, а потому что действительно не заслуживал лучшего. Просто он с этим смирился.
Вестибюль был самым большим помещением на курорте, не считая ресторана и казино. Вдоль стен стояли неокрашенные скамьи и растения в кадках, купленные вскоре после того, как он стал здесь хозяином (об этой покупке он до сих пор сожалел), а обширный пол из искусственного мрамора сверкал, как миллион ярких звезд, если его удосуживались натереть.
Он успел смахнуть пыль с сидений, обрезать разросшиеся растения, чтобы их ветви не заслоняли большую часть лестничного пролета, и настроить самодельную компьютерную систему на обслуживание новых постояльцев — всё за пятнадцать или шестнадцать минут. Но вымыть пол он и не пытался и даже был этому рад, когда пассажиры с «Президио» начали протискиваться сквозь двойные двери.
