«Если», 2011 № 12 (226) - [60]

Над бухтой взлетели две сигнальные ракеты. Вторая часть Марлезонского балета должна была начаться с минуты на минуту.

— Все, парни, — Джейсон повесил винтовку на плечо. — Хватаем раненых, ноги в руки — и бегом отсюда!.

— Так точно! — ответили ему.

— Где Говорящий с Туманом? — Джейсон поглядел в яму, в которой минутами ранее они сражались с машинистом. Яма была пуста. — Где этот чертов индеец?

Ему никто не ответил.

…Они отступали. От взвода осталось два с половиной отделения. Каждый был рад убраться подобру-поздорову, каждый надеялся, что эта безумная кампания подошла к концу и что их наконец отзовут из болот и лесов Флориды. Что запах орхидей, напоминающий душок тлена, наконец выветрится из их голов.

Лейтенант обернулся, чтобы в последний раз взглянуть на «логово». По-прежнему огонь вырывался из подземных печей, в его свете возвышался беспомощный Голиаф — недостроенный боевой механизм. Там и здесь виднелись какие-то ямы, свежие отвалы земли и руины древних строений, сооруженных из необработанного камня исчезнувшими индейцами апалачи.

Если судить строго, то его рейнджеры провалили задание. Они ничего не узнали о противнике. Они не успели толком даже осмотреться. Командование предполагало: механизмы откликнутся на «вызов», и «логово» останется без защиты. Так что Джейсон и его рейнджеры смогли лишь посмотреть в замочную скважину, открыть дверь и войти им оказалось не по плечу.

Взлетела красная ракета.

— Бегом, мать вашу! — Джейсон подставил плечо раненому Флэнегану, поднажал, заставляя того быстрее переставлять ноги. Рядовой заныл, но прибавил ходу. — Бегом, бегом, братцы! Иначе мы покойники!

И снова под покровом светящегося тумана грянули пушки. Засвистели в воздухе многотонные снаряды. Едва-едва рейнджеры успели унести ноги, как артиллерия «Небраски» прошлась огневым валом по «логову», ровняя с землей все, что только можно было сровнять.

Светящийся туман растаял. На бухту опустился мрак, перед которым пасовал свет полной луны, и рейнджеры зажгли факелы. «Небраска» застыла черным айсбергом, ни один огонек не освещал ее надстройки. Корабль казался мертвым. Если бы не чей-то истерический смех, доносящийся с борта броненосца, рейнджеры бы сочли, что так оно и есть.

В воронках от взрывов стояла вода. В воде отражались звезды. Тускло поблескивали обломки механизмов. Над многими из них все еще клубился дым.

Изрядно помятая, но целая кабина вражеской машины лежала на боку. Лап и хвоста не было, на песок вытекла изрядная лужа машинного масла.

Джейсон поставил половину людей перед кабиной полукольцом, вторую половину загнал на броню. Верхние сегменты, похожие на жесткие крыльца майского жука, шатались.

— Ну-ка, навались!..

Сегменты со скрипом пошли вверх, из кабины хлынул дым. Раздался звук, как будто кто-то громко сморкнулся.

— Осторожнее, ребята! — Джейсон перехватил факел левой рукой, правой вынул из кобуры револьвер. — Давайте чуть назад…

Клубы дыма поредели. Рейнджеры, выставив винтовки и факелы, склонились над машинистом.

Гигантский слизень походил на язык не первый день страдающего от жажды человека. Некогда жирный и лоснящийся, теперь — сухой, покрытый зеленоватым налетом, с гнойными трещинами в верхней части туловища. Со всех сторон его окружали приборы, так что развернуться внутри кабины было решительно невозможно. Джейсон в первую секунду подумал, что машинист издох, изжарился, точно индейка в духовке. Но в следующий миг тварь выгнулась дугой, и рейнджеры увидели: около дюжины штырей с обеих сторон пронзают ее бока. Штыри шли от приборов, похожих на малые помпы. Поршни помп поднимались и опускались, туловище умирающего слизня содрогалось.

Похожая на человеческий череп голова была повернута к лейтенанту.

— Кто, черт тебя дери, ты такой? — пробормотал Джейсон.

— Ты… такой… — эхом пробулькал слизень, затем улегся в свою нишу среди приборов и обмяк. Помпы издали долгий всхлип, поршни замерли.

На «Небраске» кто-то вновь истерично рассмеялся, потом хлопнул револьверный выстрел, и смех оборвался…

VIII

— Как вы находите свою новую лабораторию?

— Благодарю, генерал. Помещение выбрано превосходно… — Тесла помолчал, затем добавил с искренним раскаянием: — Генерал, я идиот, я обязан был предусмотреть, что экипаж «Небраски» может пострадать. Эфирные потоки имеют высокую энергию, а человеческий мозг — орган хрупкий. Я должен был позаботиться о защите.

— Эта потеря ужасна, господин Тесла, — согласился генерал. — Но ни одна война не обходится без жертв. А эти моряки, сэр, были настоящими американцами. Вечная им память! Если бы не они, жертв могло оказаться во много крат больше. Полагаю, что с этим врагом невозможно было договориться.

— Вторжение остановлено, я полагаю?

Синклер утер лоб носовым платком.

— Да, на этот раз нам повезло. Машины уничтожены, и та погань, которую машинисты занесли на наши земли — красные мхи, грибки, букашки, — вымерла подчистую.

— Полностью? — Тесла поднял брови.

— Комиссия заключила, что чужеродную жизнь истребила ветряная оспа. Через Апалачиколу следовали эшелоны с беженцами, многие дети были больны. Я вообще-то мало верю нашим яйцеголовым, ведь во время кампании от них проку не было никакого… Но какова ирония судьбы, сэр: двести лет назад англичане изводили индейцев апалачи, подбрасывая им в селения вещи, зараженные ветрянкой.