«Если», 2011 № 11 (225) - [96]

На этот раз Лорел заказала нам разные комнаты, но мы с Дениз провели большую часть вечера в одной из них. Мы не обнимались, ничего такого, а просто говорили, говорили, как не разговаривали друг с другом уже долгие годы. Я начал понимать, что не только мотивация психотиков и социопатов может ускользать от Восприятия, но еще и глубоко запрятанные, подавляемые чувства. Когда мы поженились, подразумевалось, что частью нашей жизни будет Корпус. Я никогда не догадывался, какую глубокую обиду она по этому поводу таила.

Первой в мою дверь постучалась Лорел. В руке она держала нейлоновый мешок с чем-то плоским и угловатым внутри.

— Что это?

— А на что это похоже?

Я взял мешок, но открывать не стал.

— Мы уже это обсуждали.

— А если дойдет до того — он или вы?

— Этого не случится.

— А если — он или ваша дочь?

Я неохотно раскрыл мешок. Вытащил из него 9-миллиметровую «беретту»…

… и внезапно оказался на базаре.

Вспышка памяти, галлюцинация или фантомное зрение? Если существует одиночная вспышка памяти, подавляющая все остальные, то это как раз она.

Когда ты направляешь полную силу Восприятия на какого-то человека, у тебя не возникает желания в него стрелять. Ты чувствуешь, как пули разрывают его плоть, ощущаешь, как из него вытекает жизнь. Даже социопатам знакомы боль и страх темноты.

Все продолжалось три-четыре секунды. Я видел, как парень в куртке полез рукой за пазуху, Восприятием уловил его внезапную радость. Знал: он или я…

А может, он всего-то хотел достать любовное послание от своей подружки.

Я промедлил только две или три секунды. Затем сделал три выстрела, не целясь, навскидку, и парень свалился, а рынок внезапно впал в молчаливое оцепенение. Все произошло чисто рефлекторно. Каким-то образом я ухитрился выхватить пистолет из кобуры, а моя винтовка продолжала болтаться на плече. Как бы ты ни был хорош в разделении внимания, но всегда есть риск, что спутаешь собственную точку зрения с точкой зрения какого-нибудь из своих жучков и начнешь палить, как будто находишься в том месте, где находится он. Поэтому лучше держать винтовку на плече, кроме тех случаев, когда ты осознаешь, что она может понадобиться в любой момент.

До этого я думал, что посылать своих подчиненных убивать людей — это то же самое, что самому нажимать на спусковой крючок. Я ошибался. Я, покачиваясь, шел вперед, не сознавая, что у парня могли быть сообщники, не замечая ничего вокруг, кроме лежащего на мостовой тела. Это сделал я. Я сделал это сам.

Он лежал на спине, куртка наполовину распахнута. Медленно, подцепив полу большим и указательным пальцами, я откинул ее полностью.

Грызущие сомнения в собственной правоте мог развеять только факт наличия пояса со взрывчаткой, упрятанного под курткой. Ну что ж, он там оказался — классический пояс шахида. Я снова расширил периметр роя и ощутил облегчение, которое испытывали мои товарищи по патрулированию. Они хорошо понимали: я спас не только собственную жизнь, но еще и десяток других, а шахид все равно был обречен.

Таким этот эпизод помнился годами. Пока не начались вспышки прошлого. Теперь все, что я вижу, это его лицо — лицо с крупными чертами и намечающимися морщинками. Поразительно голубые глаза. Прямой нос. Массивная челюсть.

И в этих провалах в прошлое на нем нет пояса шахида-смертника. Но зато он сжимает в пальцах клочок бумаги, исписанный женским почерком. Который напоминает почерк Дениз.

Что бы мне снилось в кошмарах, доведись мне пристрелить Джеррета? Я и думать об этом не хотел. Тем не менее, когда Лорел протянула мне пригоршню патронов, я их взял.

Она предложила еще кое-какую экипировку — именно то, что нужно. Я не спрашивал, где она все это взяла, а она предпочла не распространяться. Видимо, опять сработали ее связи с полицией, но кое-какие вещи явно имели иное происхождение.

Вскоре появилась Дениз. Предыдущим вечером мы спорили по поводу ее участия. Я пытался уговорить ее не ввязываться в дело, но она настаивала: Дениз не собиралась больше отсиживаться дома. Я уступил. А сейчас мы поспорили насчет времени проведения акции. Женщины склонялись к немедленному выступлению, возможно, надеясь застать их всех спящими, если, конечно, Перкинс сотоварищи придерживается режима, какому следуют крутые парни в гангстерских боевиках.

Но я понимал: они рвутся в бой, движимые нервным возбуждением, которое испытывают новобранцы на своем первом патрулировании. И тут уже я смог убедить их, что гораздо лучше для нас выступить ближе к вечеру, когда в лифтах и вестибюлях соберется побольше народу, а Джеррет успеет за день изнервничаться.

Я подавлял всякие мысли о Коре и, чтобы как следует отвлечься, повел Лорел и Дениз в Институт искусств. Кажется, там действовала выставка Пикассо. Хоть убей, не смогу припомнить ничего из увиденного. Психуют не только новобранцы.

«Счастливый час» мы снова провели в ресторане. Только Дениз и я, мы ничего не пили, просто пережидали. Мне бы хотелось, чтобы все холлы и вестибюли были как можно больше заполнены народом, когда начнется тревога. Чем больше паникующих людей окажется в кабинах лифтов и на ступенях аварийных выходов, тем лучше.