«Если», 2010 № 12 (214) - [2]

Компьютер оружия мельком отметил, что последний из грозивших прямым столкновением планетоидов находится вдали от намеченной траектории и вот-вот останется позади. Единственный потенциально опасный малый объект будет пройден через секунду — уже после закрытия ковша.

И тут, в кратчайший момент, компьютер обнаружил ту самую угрозу, которой страшились инженеры: массивное и плотное облако ионизированного дейтерия. Облако было уже совсем близко, и ковш не успевал закрыться вовремя. Магнитный ковш мгновенно сконцентрировал пригодное для термоядерной реакции топливо и подал его в реактор со скоростью, превысившей вместимость на астрономическую величину. Взрыв, эквивалентный глобальному термоядерному конфликту, вспорол бок массивного бронированного корпуса. И хотя даже его не хватало для того, чтобы уничтожить снаряд, продукты взрыва оказали чудовищное давление на одну сторону корпуса, сломав конструктивные элементы, удерживавшие вместе основные модули. Хуже того, взрыв разорвал основные соленоиды, необходимые для создания интенсивного магнитного поля, образовывавшего внутренний радиус трубы прямоточного ковша. Запасенная в магнитах энергия выделилась мгновенно — с результатом, почти эквивалентным дейтериевому взрыву.

Совместное воздействие двух взрывов изменило траекторию снаряда, и он уже не мог попасть в звезду. Бронированный компьютер системы наведения отметил неполадку, однако, не имея возможности исправить ее, этим и ограничился. Ему было все равно.

* * *

Виктору Гендигу пришлось отказаться от богатейшей находки, когда-либо выпадавшей на чью-либо долю, — громадного металлического планетоида, служившего ядром еще более огромного шарообразного кометного снежка, находившегося в облаке Оорта, в трех световых днях от Земли. Он ругался и проклинал судьбу всю дорогу навстречу смерти, которой наградило этого человека невероятное сочетание фактов, сделавших его единственным спасителем всей земной цивилизации. В последнюю минуту жизни он выпустил весь корабельный запас дейтерия прямо на траекторию несшегося к его дому адского посланца и ионизировал облако двигателями.

А что еще он мог сделать в подобных обстоятельствах? Любые богатства Вселенной не имеют никакого смысла, если ради обладания ими ты позволил исчезнуть всему человечеству — двадцати одному миллиарду душ.

* * *

Виктор не был единственным человеком, готовым умереть ради спасения земной цивилизации, однако все прочие претенденты прекрасно понимали, что их шансы преградить путь снаряду практически равны нулю. Даже узнать о том, справился ли с задачей Виктор, они могли лишь за несколько секунд до прилета оружия. Остановить его в буквальном смысле было невозможно, оставалась надежда лишь изменить направление движения звездного убийцы, а они находились слишком близко к Солнцу, чтобы в нужной степени отклонить траекторию его полета. Комары против пушечного ядра — они не обладали даже долей массы, необходимой, чтобы добиться цели. Эксперты рассчитывали на то, что устройство отключит свой прямоточный ковш прежде, чем войдет в планетную систему, и дейтерий, которым были снаряжены корабли, взорвется только при прямом столкновении. Но и в этом случае взрыв не мог произвести достаточного эффекта. Тем не менее сотни межпланетных кораблей различного вида и размера выстроились вдоль просчитанной траектории оружия, поджидая свой шанс, хотя подобная пассивность сулила всем верную смерть. Они были столь же недовольны своей участью, как и Виктор, но терять им было нечего.

* * *

Андреас Орндорф командовал одним из транспортов, который находился в оборонявшей Солнце жертвенной линии всего в восьми астрономических единицах от светила. Его корабль как раз ускорялся прямо от звезды навстречу оружию, компьютер просчитывал траекторию перехвата. В одиночестве дожидаясь конца в кабине пилота, он располагал всем временем, достаточным для того, чтобы обдумать мрачную участь, уготованную человечеству. Андреас гордился своим экипажем, в полном составе согласившимся остаться на транспорте, который собирался протаранить оружие. Успех требовал невероятного везения, и приготовленная ими жертва, скорее всего, должна была оказаться бессмысленной — даже в случае удачи. Впрочем, промах сулил еще более жуткий конец. Солнце взорвется не сразу после того, как его поразит межзвездный снаряд. Сигнал о начале коллапса ядра подаст сильнейший импульс безобидных нейтрино. Затем последует томительнейшая пауза, долгая-долгая, отделяющая тот миг, когда щелкнет задвижка крышки люка, от мгновения, когда затянется удавка на шее рода людского. Подробности физики взрыва до сих пор являлись предметом страстного обсуждения: могли пройти недели, часы и даже дни, до того как взрыв в полной силе проявится в фотосфере. Но если это произойдет, сила солнечного излучения возрастет не менее чем в тысячу раз, а солнечный ветер превратится в цунами. Против взрыва не устоит ни одна из планет земной группы, а человечество сгинет в излучении и огне. Во всяком случае, таран этой адской машины сулил экипажу смерть быструю и безболезненную.

Но какой разум оказался способным на создание столь истребительного оружия? Какая ненависть нужна для изготовления подобного снаряда? Из каких глубин она вырастала, если создатели этого оружия были готовы ждать почти шесть десятилетий после запуска, чтобы увидеть результат? И как могли они настолько возненавидеть расу живых существ, с которой не только никогда не встречались, но даже не перебросились ни единым словом? Сам масштаб злодейства выходил за пределы всякого человеческого понимания. Беспредельное отчаяние, рожденное мыслью о том, что злобный разум, вне сомнения, добьется успеха, наполняло душу Андреаса, заставляя его жаждать смерти.