«Если», 2010 № 11 (213) - [8]

Он оскалился, и на улыбку это вовсе не походило.

— Несмотря на мой возраст, я смогу от тебя убежать.

— Да, но я знаю, где вы живете. — Мы часто играли в шахматы у него дома.

Он огляделся по сторонам.

— Туше. Давай заключим сделку. Обещаешь все сохранить в тайне?

— Естественно. — Мое лицо приняло добропорядочное выражение.

— Ладно. Ты уйдешь, если я объясню тебе, в чем угроза?

— Да, если я никак не смогу вам помочь.

— А ты и не сможешь. По правде говоря, мне действительно стоит проинформировать об этом кого-то еще, кроме… э… узкого круга лиц, с учетом того, что последствия оказались более значительными, чем я представлял. Проблема возникла в результате моей работы.

Я знала, что он любит поговорить.

— Никогда не подумала бы, что теоретическая физика — рискованное занятие.

Он криво усмехнулся.

— Наш проект продвинулся намного дальше чистых предположений. Недавно мы создали конструкцию или, если угодно, устройство, которое подтверждает кое-какие теории.

— Теории?

Что бы его ни тревожило, он все равно оживлялся все больше и больше по мере погружения в свою любимую тему.

— Мы начали с того, что решили опровергнуть теорию Большого Взрыва. И сделали другой вывод из общеизвестных астрономических наблюдений. Небесные тела, такие как звезды и галактики, движутся тем быстрее, чем дальше они находятся от наших телескопов. Учитывая расстояние, мы положили в основу преобразование массы в энергию, поскольку эти тела движутся со скоростью, близкой к скорости света, образуя таким образом границу нашего пространства-времени. Хотя уничтожение космоса с последующим воссозданием и возможно, мы сочли эту идею слишком неэлегантной. Поэтому далее мы предположили, что энергия, возникающая в результате преобразования, возвращается от границ к Вселенной в целом, где превращается в свободную материю.

— Вы говорите об установившемся состоянии?

— Да, но не в том смысле, в котором понимали его Голд, Бонди, Хайл или Фагерквист. Рад, что ты знакома с этим термином, хотя лично я предпочитаю называть это «непрерывным созиданием».

— Так как же машина…

— Выслушай меня до конца. После этого мы спросили себя: каким образом может возвращаться эта энергия. После долгих расчетов и размышлений я решил, что на границе катаклизм должен быть достаточно интенсивен, чтобы открывать некий путь к внешнему множеству измерений и проталкивать преобразованную материю за пределы нашей Вселенной. Затем я предположил, что чужое пространство не сможет взаимодействовать с этой энергией и возникающее в результате противодействие… э… вернет энергию в материальное состояние. Учитывая тот факт, что внешние измерения не могут удерживать материю, структура которой является отражением нашей реальности, получается, что конденсат в результате возвращается в наше пространство. Я назвал этот цикл тау-процессом.

Хватайте тазики, девочки, с небес льется материя.

— Изящная концепция, доктор. Но где же опасность?

Он бросил на меня строгий взгляд.

— Терпение. Если теория тау-процесса верна, стоит также рассмотреть и распределение возвращенной материи.

— А стоит ли?

— Тогда давай немного порассуждаем. Если материя попросту вернется к исходной точке, наша Вселенная рано или поздно превратится в огромную пустую сферу с тонкой колеблющейся оболочкой, а это не укладывается в нашу гипотезу непрерывного созидания. Если материя будет возвращаться в одну и ту же точку, там неизбежно возникнет черная дыра колоссальных размеров, что опять же не соответствует нашей центральной концепции.

— Понятно, но разве это не походит на подготовку к новому Большому Взрыву?

Несколько мгновений он смотрел на меня со смесью удивления и одобрения.

— Ценное замечание. Я уже не раз говорил, что твоя текущая должность, возможно, не позволяет тебе раскрыть весь имеющийся потенциал. Как бы то ни было, мы отошли от традиционной теории и стали рассматривать альтернативы, но не ради того, чтобы вернуться обратно, едва столкнувшись с трудностями. И кроме того, что же, по-твоему, должно вызвать взрыв этой гигантской черной дыры? Мы предположили, что две рассматриваемые реальности выровнены или, наоборот, смещены относительно друг друга таким образом, что возвращающаяся материя распространяется весьма широко, что, в свою очередь, позволяет протестировать правильность всей модели на практике.

— Вот о чем я действительно желаю услышать.

— Сейчас услышишь. Если тау-процесс продолжается вечно или хотя бы парочку квадриллионов лет, каждая частица в нашей Вселенной уже должна была так или иначе пройти через наше теоретическое гиперпространство множество раз.

— Ух ты. Интересная складывается картина…

— Так не логично ли будет предположить существование некоего накопительного эффекта, вызванного таким количеством переходов?

Я пожала плечами.

— Да как мне… а, черт, разжуйте, пожалуйста, и эту часть.

Какое-то мгновение он выглядел раздраженным, но все же продолжил:

— Учитывая рассматриваемый отрезок времени, каждая частица, дошедшая до наших дней, должна была когда-то побывать в черной дыре, а после освободиться, когда эта дыра достигла границы трансформации.

Я начала упускать нить разговора и потому просто кивнула. Он наклонился ко мне.