«Если», 2010 № 11 (213) - [10]

Он вынул платок и протер лоб.

— Мои восторги закончились в субботу днем. Я находился дома, расположился с удобством и праздновал, с удовольствием планируя опыты для следующей недели. И тогда мне позвонила Шерри Сабин. Она сказала, что Бен Хольцкокер, один из основных участников моего проекта, пропал. Шерри — его ассистентка.

— Пропал?

— Именно. Он не вышел в свою смену в субботу. Не брал телефонную трубку, его мобильник не отвечал, хотя мы договаривались оставаться на связи, ведь перед нами раскрылась совершенно новая область. Когда Шерри — у нее есть запасные ключи — приехала к дому Бена, она увидела, что его «хонда» на месте, а самого нигде нет. Я не слишком-то беспокоился до тех пор, пока Шерри не перезвонила мне час спустя. Она решила связаться с остальными членами нашей команды и обнаружила еще два необъяснимых исчезновения: у Али Кингсли пропал щенок, также исчезла — что лично мне показалось куда более значительным — Мейлинь Чу, наш старший инженер.

— Так вы…

Он поднял вверх палец.

— Я выявил опасную закономерность. На протяжении большинства экспериментов в непосредственной близости от генератора находились лишь двое: Бен и Мейлинь. А Али частенько оказывалась рядом с ними.

— И как, есть с тех пор новости?

Он помрачнел.

— На этой неделе мои коллеги не пришли в лабораторию и теперь официально числятся в полиции пропавшими без вести. Не вернулась и собака. К тому же мои товарищи начали жаловаться на то, что возле них или в тех местах, где они часто бывают, стали неожиданно возникать разные предметы. Этим утром Али позвонила мне и сказала, что ее любимая ваза исчезла прямо у нее на глазах. Ну как? Звучит угрожающе?

— Не совсем, — на самом деле по моей коже пробежали мурашки. — Если виной всему ваши эксперименты, то что, как вы полагаете, происходит?

— Я вижу два варианта, — он отступил в сторону, и мы пропустили нескольких пешеходов. Разговор не возобновился до тех пор, пока они не отошли на порядочное расстояние. — Скорее всего, мы вызвали некий… э… последовательный сдвиг гиперизмерений, подвергнув воздействию частоты тау не только целевые объекты, но и наши тела. Нечто вроде слышимых квантовых колебаний, которые могут возникнуть при пропускании сверхтекучей жидкости через достаточно маленькое отверстие.

— Все, я потерялась. Но все эти разговоры о сдвиге навели меня на мысль о пузыре воздуха под плохо наклеенными обоями. То есть убираешь пузырь из одного места, а он возникает…

— Я понял суть аналогии, и это вполне подойдет. Важно здесь то, что люди и, возможно, объекты, подвергшиеся интенсивному воздействию частоты тау, могут послужить связующим звеном для различных точек нашего пространства-времени. А в некоторых ситуациях — которые мы пока еще не можем предугадать — материя, похоже… э… проваливается в дыру.

Я наконец его поняла, и смысл его слов мне не понравился.

— То есть вот этот кусок мостовой справа от вас может оказаться порталом в Тасманию?

— Или в Сингапур, или на Луну, или на тысячу километров под поверхность земли. И этот «кусок» может возникнуть прямо у тебя под ногами.

Я инстинктивно отступила на шаг и посмотрела на мостовую.

— Плохи дела… Ладно, вы сказали, что таково наиболее вероятное объяснение всего этого волшебного шоу. А как насчет другого объяснения?

Его лицо приняло какое-то странное выражение.

— Возможно, гипервселенная обитаема, и нечто, потревоженное нашими экспериментами, просто… рыбачит.

Я промолчала, и он продолжил говорить тем же задумчивым голосом:

— Взаимодействовать с чужими измерениями нелегко. Все равно что пришивать пуговицу, наблюдая за своей работой через зеркало, сквозь калейдоскоп и висеть при этом вверх ногами. На самом деле, конечно, все на порядок сложнее, — он кисло улыбнулся. — Ну что, готова теперь уходить?

— Да. Думаю, мне пора возвращаться в магазин, — я не предложила ему вернуться вместе со мной.

…Знаю, о чем вы подумали. Если бы я поработала над рассказом как следует, мне пришлось бы существенно сократить объяснения Эйба. Между нами говоря, я не собиралась приводить такой длинный диалог, но, когда я придумывала эту часть, мне показалось, что я упускаю нечто важное. Поэтому я пустила все на самотек в надежде на то, что это нечто всплывет на поверхность. Увы, оно так и не всплыло — ни тогда, ни сейчас. В любом случае, пора вам отгадать, в каких местах эта история отклонилась от истины.

Ха! Знайте же, я снова вас одурачила. Все, что касается телепортации — стопроцентная правда. Я повторила все объяснения дословно или, по крайней мере, чертовски близко к оригиналу. Я не солгала даже там, где Эйб оставил свой кофе и выбежал из магазина.

Однако я соврала насчет его мотивации. На самом деле второе пришествие рыб никого не напугало, потому что я его выдумала. Эйб сорвался с места, потому что его осенила идея насчет очередного эксперимента с частотой тау. Он поспешил домой, после чего запрыгнул в машину и жег покрышки до самой лаборатории. А Листательница послала меня за ним, потому что нам обеим стало интересно, из-за чего он оставил наше недешевое варево. Наш диалог я передала практически без искажений, только Эйб не особенно нервничал, скорее, он просто проявлял нетерпение. Кстати, он действительно рассказал мне о «Деле пропавших ученых», которые ушли в самоволку. Но упомянул о них, лишь когда объяснял, почему он не может дозвониться до Бена Хольцкокера и заставить того провести новый эксперимент. Эйб понял, что у Бена с Мейлинь есть веская причина исчезнуть — оказалось, что они любили друг друга и сбежали вместе.