«Если», 2010 № 06 (208) - [3]

Оставалось единственное объяснение.

Фокус с подвохом. Изящный розыгрыш. Бугагашенька.

Макс нарочито гневно посмотрел на друга и театральным жестом обвиняюще наставил на него указующий перст:

— Понятно! В соседней комнате за компьютером сидит твой отец! Он и отвечает на вопросы.

Довольная улыбка Уилла цепко сидела на месте.

— Не-а. Попробуй еще раз.

По его ясному выражению лица Макс видел, что друг не лжет. Настолько хорошо обман ему никогда не удавался. Макс поразмыслил чуть подольше, потом решил использовать другой текст:

«Как тебя зовут?»

Спустя минуту пришел ответ.

НЕДОПУСТИМАЯ ОПЕРАЦИЯ: неверное употребление слова «тебя».

Макс нахмурился. Должно быть, Уилл заметил выражение его лица, потому что подполз, по-паучьи переставляя длинные ноги, поближе к ноутбуку и прищурился на экран.

— А, это… Это специально.

— Что специально?

Уилл внезапно разволновался. Он снял очки и стал нервно протирать их краем своей мешковатой футболки.

— Оно не знает, что существует, — я это отключил.

Потихоньку Макса осенило.

Возможно, в этой штуковине скрыт больший потенциал, и это совсем не игрушка…

— Итак, ты утверждаешь, что мог наделить его… самосознанием?

— Верно. Но туда заложена целая куча разных систем и приложений, способных работать и без него, гибкая настройка… — Уилл снова надел очки, в его голосе опять зазвучало вдохновение. — По сути, я соединил в общую сеть все суперкомпьютеры университета и написал программульку — поискового робота, который добывает инфу из Интернета и передает ее в модель коры человеческого мозга.

Модель коры головного мозга человека. Уилл говорил и говорил, а взгляд Макса блуждал по разложенным по всей комнате стопкам книг и бумаг. На корешках в одной из кип он прочел названия: «Нервная система», «Введение в нейрологию», «Интерполяция нейросигналов». Плюс набор учебных пособий, связанных с разработками ИИ.

Макс знал, что отец Уилла — профессор информатики и вычислительной техники, потом смутно вспомнил, что мать вроде бы работает на кафедре неврологии. Очевидно, Уилл не только влез в родительскую библиотеку, но сделал больше: объединил их области знаний. Причем успешно.

Он сделал это!

— …И потом, оно должно быть достаточно мощным для применения любых экспертных систем, — продолжал Уилл. — Оно будет совершенно для имитации программного агента справочной системы. Только представь себе: автоматический телефонный оператор, который на самом деле тебя понимает!

Наконец Уилл умолк и выжидательно улыбнулся Максу, явно готовый к воплям радости и восхищения.

Но эту стадию Макс уже прошел.

Теперь он прокручивал в голове разные возможности. Уилл расколол орешек, который был не по зубам самым выдающимся ученым на протяжении шестидесяти лет. Он создал действующую модель человеческого разума — искусственный интеллект.

Уилл сделал свое Великое Открытие в нежном возрасте семнадцати лет.

Но кое-что из сказанного им беспокоило Макса.

Оно не знает, что существует, — я это отключил.

Что скажешь, когда тебе показывают первую в мире лампочку накаливания, но не включают ее? Что ответишь тому, кто взволнованно перечисляет 1001 способ ее применения, кроме освещения? Уилл уже был невероятно близок к решению задачи. Просто немного не довел ее до конца. А самое поразительное — он сделал это специально.

Макс не смог сам угадать причину. Пришлось спросить:

— Почему бы не завершить работу?

Радостная улыбка Уилла превратилась в смущенную.

— Что?

— Почему бы не дать ему личность? Сознание.

Уилл пожал плечами:

— Это будет неэтично.

Но Макс видел расстроенный взгляд друга. Да, Уилл очень хотел это сделать. Он жаждал творить историю. Его просто надо было чуток подтолкнуть.

— Уилл, слушай, я не предлагаю лезть в это дело бездумно и в грязных сапогах. Как только устройство начинает осознавать себя — это больше не пустая железяка. Здесь мы говорим уже о приходе в мир новой личности, в этом и заключается этическая проблема, так?

Уилл кивнул в ответ.

— Согласен, это безумство. И не будет легко и просто. Но это — открытие века, Уилл. Возможно, рассвет новой эры! — Макс говорил, прослеживая цепочки рассуждений и логических выводов, причин и следствий, как позитивных, так и негативных. Мысленным взором он унесся от Уилла вдаль, к тому, что затмевало все их прежние переживания. — Конечно, риск есть. Мы создаем новую жизнь. Но сотни младенцев рождаются каждый день, многие в ужасных условиях. Некоторые не доживают до своего второго дня рождения. Болезни, голод, отсутствие элементарного обучения, а сколько брошенных детей?! — Макс снова посмотрел на Уилла. — В нашем случае о многих этих проблемах даже думать не придется. Твое создание не ест, не простужается, да и обучил ты его уже по полной интернетовской программе. Все, что нам надо делать для развития этого ИИ, — не отказываться от него.

Уилл смотрел прищурившись, словно Макс был не в фокусе.

Макс осознал странность происходящего. Можно сказать, что Уиллу в большинстве случаев при решении каких-либо задач не приходилось думать — ответ как бы материализовывался перед ним, будто в его круглых очках помещался дисплей некоего мощнейшего вычислителя. Но друзья редко говорили о философии или этике. Видимо, в этой области Уиллу достались какие-то иные (и слегка заторможенные) способности.