«Если», 2009 № 11 (201) - [18]

Затем что-то изменилось, и алмазное ожерелье распалось, улетев к внешним лунам. Большие зазубренные алмазы, вращаясь, снежинками посыпались на Каллисто, где и пролежали миллионы лет. Эту теорию можно доказать, отыскав алмазы со следами структуры снежинок. Тогда мы многое узнаем о внутреннем строении Юпитера. А легче всего их будет отыскать на Каллисто, потому что здесь не сформировались минеральные слои.

Я написал об этом поэму. Большое Красное Пятно описывалось в ней как кровоточащая рана в том месте, где из сердца Юпитера вырезали его сокровище. Каллисто украла алмазное ожерелье Юпитера. Она проглотила его, а потом отвергла пожилого ухажера, навсегда повернувшись к нему спиной. Поэтому у нее такая орбита — чтобы избегать его взгляда.

Но если оставить в стороне романтику, то эти теоретические алмазы могут стать сенсацией. «Наномайт» и «Алхиметрикс» уже давно отработали технологию изготовления алмазов и структур из нанотрубок, используя газовые растворители, чтобы слой за слоем придавать молекулярным плоскостям любую форму. Колин именовала такие алмазы «слентерами» — так раньше называли фальшивые драгоценности, сделанные из осколков бутылочек из-под «колы». Но расчеты показывают, что «космический лифт» из такого материала рухнет наподобие Вавилонской башни. Углеродные нанотрубки нельзя сплести в достаточно прочную структуру.

Тут на сцене появляются шварциты, наноструктуры с отрицательной кривизной поверхности. В то время как нанотрубки, сделанные из углерода-60, состоят из шестиугольников, теоретические шварциты могут также иметь некоторое количество сцепленных пятиугольников и семиугольников. А они делают структуру намного прочнее, нарушая симметрию, которая провоцирует разрыв молекулярных связей. Они также заставляют поверхности изгибаться, сворачиваясь в аккуратные бусинки. В сферу применения таких узловатых пространственных решеток входят молекулярные «звенья цепи», сплетенные с традиционными нанотрубками. «Алмазное ожерелье» такого типа сможет протянуться от Земли до космической станции и создать работающий космический лифт.

Изготовить шварциты не способен никто, но они могли образоваться естественным путем — возможно, в результате того, что у Юпитера украли алмазное ожерелье, — и шансы отыскать их на Каллисто весьма неплохие. За этим Колин и охотилась.

Я целиком ее поддерживал, но кто-то должен был и организовывать всю работу. В мои обязанности входили поиск исходных материалов и доставка их домой, причем с наименьшими людскими потерями.

— Нашел! — воскликнул Барт. Луч его фонаря уперся в ближайшую стену.

Я направил туда свой луч. Из трещины на потолке вытекала струйка чего-то темного и блестящего, расширяясь и следуя по пути наименьшего сопротивления. На вертикальной глыбе имелся участок, куда Барт направил свет, — там скопилась лужица жидкости, часть которой испарялась, часть снова замерзала, а часть стекала на пол, медленно пробираясь между «спящими кошками» и «ленивыми собаками».

— Вода, — предположил Барт. — Водно-кислородная установка недалеко отсюда. А это — талая вода.

— Лед не мог растаять, здесь слишком холодно. — И тут меня озарило. — Колин просила в случае чего не отправляться на ее поиски. То, что вначале выглядело как забота о ближнем, могло иметь совсем другую причину.

Барт едва не врезал кулаком по скале, но одумался и хлопнул себя по ноге.

— Отлично! — заявил он. — Просто отлично. Ты получил такое предупреждение и даже не удосужился поделиться со мной.

Извини.

— Проклятье! — Он снова ударил себя по ноге и повернулся ко мне. Луч фонаря на его шлеме яростно впился мне в глаза. — Ты должен был сказать! А теперь мы попали в серьезную передрягу, шеф.

Он снова осмотрелся, направляя свет сперва в туннель, потом на влажную стену.

— Пошли! — бросил он и зашагал по туннелю к Кишкам.

— Линия! — напомнил я, но Барт даже не сбавил шага. Я торопливо закрепил петлю страховочного фала на главной линии и проверил ориентацию выступов, убедившись, что они направлены в нужную сторону и мы пойдем в правильном направлении.

Барт был уже далеко. Я запыхался и слышал: он тоже тяжело дышит. Ситуация грозила выйти из-под контроля.

— Барт! — окликнул я. — Не гони лошадей.

— Поторопись! — Он остановился, поджидая меня. — Хорошо. А теперь давай в темпе.

— Минутку. Скажи, куда мы идем и что все это значит.

— Шэрон теперь может родить в любой день, верно? — спросил он.

— Кончай треп, Барт.

— Если думаешь, что у нее отойдут воды, то останься и подожди того, что будет здесь! — И он заторопился дальше.

Отойдут воды? Значит, те струйки на стенах — всего лишь начало. Они питаются из источника, которым может быть только озеро над нами. И Барту известно чертовски больше, чем мне.

— Барт! — крикнул я, но лишь напрасно потратил воздух. Радио все равно автоматически отрегулирует громкость. Барт что-то ответил, но я не смог разобрать его слова. Радио барахлит или мешает мое тяжелое дыхание? Я снова крикнул и остановился, чтобы прислушаться в относительной тишине.

— Быстрее… — опять слова, забитые статикой.

— Барт, у меня проблема со связью. Подтверди, Барт. Проблема со связью, прием. — Я переключился с режима дуплексной связи на связь через тангенту, вспомнив про недавний запах в скафандре. Когда из регенератора воздуха поступает чистый кислород, любой обнаженный провод грозит воспламенением.