«Если», 2009 № 08 (198) - [11]

* * *

Мы лежали на кровати в моей каюте. Я гладил Людочке волосы. Моя любимая посапывала, обняв подушку.

Я сказал:

— Через три дня пролетаем мНмо Парадиза.

Людочка молчала.

Я сказал:

— Капитан разрешил нам спуститься на планету. Давай навестим твой дом. Если ты, конечно, не против.

Людочка молчала. Я решил, что она спит, наклонился и поцеловал ее в щеку. От Людочки пахло топленым молоком. Она повернулась ко мне и счастливо улыбнулась.

Людочка сказала, обнимая меня и притягивая к себе:

— Конечно, хочу, оглоед мой любимый. Мы обязательно спустимся на Парадиз. Я покажу тебе наши горы, леса и океаны.

Я улыбнулся:

— На каком глазу выпавшая ресничка?

Она сказала:

— На правом.

— Угадала! — обрадовался я. — Значит, все твои желания сбудутся.

— Мои желания — твои желания, лапушка.

— Как мило, — сказала Марина, входя в комнату. — Так мило, что тошнит.

Людочка взвизгнула и спряталась под одеялом с головой. Я поспешно прикрылся уголком одеяла. Если бы на мне были семейные трусы, я бы не стал прикрываться уголком одеяла. Но семейные трусы висели на зеленом абажуре в другом конце каюты. Я взглядом попросил Марину подать их мне, но она посмотрела на меня с ехидством и клацнула зубами.

— Дверь была заперта, — сказал я. — Как ты сюда попала?

Марина усмехнулась и помахала мне сумочкой:

— У меня свои способы.

— Уйди сейчас же, бессовестная девчонка! — весело закричала Людочка из-под одеяла. — Вот бесстыдница!

Марина пожала плечами:

— Я взрослая девушка. К тому же мне неинтересны ваши брачные игры. По крайней мере, не больше чем спаривание шимпанзе.

Я сказал, отчаянно пытаясь дотянуться до трусов:

— Ты хорошо изучила земную фауну.

— Я читаю детские книжки с картинками, — кривляясь, сказала Марина, — которые предоставил мне наш добрый капитан. — Она сжала кулачки: — Ох, как я хочу распять капитана на обшивке корабля и выпить всю его кровь!

Я сказал:

— Капитан — добрый человек. Он многому тебя научил. Но, к сожалению, он не научил тебя подавать трусы мужчине. — Я прицелился в абажур указательным пальцем. — Трусы там.

Марина посмотрела на меня с яростью.

Она прошептала:

— Ненавижу…

Людочка засмеялась:

— Шутница, ты зачем пришла?

Марина замялась. Вертикальные зрачки потускнели и сузились до толщины конского волоса. Девочка смущенно посмотрела на одеяльный «вигвам», в котором пряталась хихикавшая Людочка, и прошептала:

— Маркин, давай выйдем. У меня к тебе важный вопрос.

— А почему мне вопрос нельзя услышать? — возмутилась Людочка. — Я тоже хочу важный вопрос! Ты, бессовестная инопланетная чу-чундра! Троглодитка!

— Потому что ты засмеешь меня, — был строгий ответ. — Мне нужен человек, который серьезно воспримет любую глупость.

Одеяльный «вигвам» наклонился:

— Если надо серьезно воспринять глупость, самый подходящий человек для этого — Маркин. — Людочка засмеялась: — Ладно, идите, оглоеды!

Я сказал:

— Мы никуда не пойдем, пока остается нерешенным вопрос о трусах. Трусы до сих пор висят на абажуре! Что ты с этим будешь делать, Марина?

Инопланетянка прошипела:

— Маркин, не испытывай мое терпение.

Я сказал:

— Для мужчины наличие трусов на теле — вопрос чести.

Марина закричала:

— Хорошо-хорошо, я отвернусь, ползи за своими тупыми трусами! — Она повернулась ко мне спиной. — Быстро!

Я сказал:

— Мои трусы вовсе не тупые. Это новейшие псевдоразумные трусы, разработанные ведущими специалистами Земли. Мои трусы добились высочайших результатов на международной математической олимпиаде в Ханое. Они опередили сборную Китая. А это немалое достижение, чтоб ты знала.

Марина прошептала:

— Я боюсь спрашивать, всерьез ли ты это сказал…

Людочка захихикала.

Я оделся, и мы с Мариной вышли в коридор. Дверь со скрипом захлопнулась, отделяя меня от моей любимой. Мне стало жутковато.

Я наклонился к девочке:

— Что ты хотела спросить, Марина?

Марина долго молчала. Кажется, что-то здорово ее смущало. Меня же здорово смущала грязь у нее под носом. Я демонстративно послюнявил большой палец.

Марина прошептала, загораживая лицо сумочкой:

— Попробуй коснись меня. Пожалеешь.

Я с сомнением посмотрел на палец и спросил:

— Хочешь, приготовлю твою любимую яичную скорлупу в техническом спирте?

Марина отмахнулась:

— Не сейчас. Слушай, Маркин, я долго думала, анализировала и наконец пришла к выводу, что наш полет жутко нелогичен. Не в моих правилах вмешиваться в чужие дела, но позволь задать вопрос: куда вы, собственно, летите?

Я промолчал.

Марина нахмурилась:

— Откуда здесь говорящая печка? Зачем вообще говорящая печка на космическом корабле? Вы говорите, что ПОГ-2 — научный объект, но я не видела, чтоб вы проводили какие-нибудь эксперименты… Так какой в ней смысл? Я не вижу смысла в говорящей печке, и меня это раздражает.

Я промолчал.

Марина выпустила коготки и схватила меня за рукав:

— И почему, черт возьми, в вашем холодильнике не кончаются продукты? Кто их туда подкладывает? Я специально просидела возле холодильника битый час. Готова поклясться, никто к нему не подходил за это время. Но когда я открыла дверцу, в холодильнике лежала еда, которой час назад не было! В том числе мой любимый технический спирт. Уж не говорю о яйцах, которыми холодильник забит на треть, если не больше!