«Если», 2009 № 06 (196) - [38]

— Доктор Левински, как вы себя чувствуете?

Я лежал на больничной койке, одетый лишь в куцый больничный халатик. Он едва прикрывал меня, и сестра могла увидеть безудержно растущее и несомненное доказательство моего сексуального возбуждения. Пришлось сесть и прикрыться одеялом. Сгиб правого локтя болел — мне сделали инъекцию, пока я лежал без сознания, а теперь в этом же месте торчала игла, через которую мне в вену капал физраствор. Желудок выдавал такие ощущения, как будто я не ел несколько дней. «Сколько же я здесь провалялся?»

Корпорация, владеющая моей лабораторией нанотехнологий, владела и несколькими больницами, поэтому мне не было нужды спрашивать, где я нахожусь. И я левой рукой выдернул из вены иглу.

— Вам нельзя этого делать!

— Только что сделал, — сообщил я, протягивая руку к изголовью койки и хватая дощечку, к которой крепилась моя больничная карта, чтобы выяснить, как давно я здесь нахожусь.

— Повесьте ее на место, пожалуйста. Вам еще не разрешено вставать.

— Черта с два не разрешено. — Я встал с койки, все еще держа табличку. — Где моя одежда?

Медсестра разволновалась:

— Я не уполномочена…

— Беру всю ответственность на себя, — сообщил я, стараясь говорить спокойно и убедительно. — Пожалуйста, принесите одежду, в которой я был, когда меня привезли.

— На вас не было никакой одежды.

Тут я начал вспоминать: я провожу опыт в лаборатории, Лорен обнаруживает меня в голом виде, наноткань пытается превратить меня в Ташу…

Медсестра вышла, и я услышал, как ее рифленые резиновые подошвы шлепают в коридоре. Я присел на койку и попытался разобраться в том, что произошло.

Наверное, у меня случилось нечто вроде нервного расстройства. Я вспомнил, как наноткань ожила у меня на коже, пробираясь в мои сексуальные мысли. Краешком сознания я мечтал о том, что я сейчас госпожа Таша, и наноткань мгновенно предоставила костюм для моей фантазии.

Но такое было невозможно. Без мониторов, АЦП и микропроцессоров на теле — между моими мыслями и нуклеотидами попросту не имелось интерфейса-посредника.

И хотя Лорен создала базу данных выкроек, которые наноткани предстояло имитировать, я был совершенно уверен: ни одна из этих выкроек платьев, юбок и костюмов не включала инструкции по изготовлению накладки — предмета, который надевают только мужчины, изображающие женщин.

Стало быть, в лаборатории произошли некие события, правильно оценить которые я не в состоянии: мои воспоминания наверняка искажены галлюцинациями, вызванными стрессом и сверхурочной работой. (Мысленная пометка для себя: почитать в медицинской литературе о «синдроме ложной памяти».) Наверняка никакой Таши в лаборатории я не встретил, мне это лишь померещилось.

Я никогда не ощущал полного комфорта наедине со своими трансвеститскими желаниями. Когда я был мальчиком, совершающим свои первые экспериментальные экскурсы, я иногда притворялся перед собой, что некая злая женщина заставляет меня надевать трусики и платья, — мне становилось психологически легче, если я мог свалить эти переодевания на вымышленную злую мачеху, а не признаваться в собственных грехах. А то происшествие в лаборатории было, наверное, высокотехнологичной версией такого же перенесения: я хотел стать госпожой Ташей, но не мог этого признать, поэтому подсознательно убедил себя в том, что наножелатин заставляет меня надеть костюм «суровой госпожи». Другими словами, все произошло лишь в моем воображении. Только такая версия объясняла все факты.

И теперь я надеялся, что мой образцовый послужной список — девятнадцать лет беспорочной работы на «соляных шахтах» Декстера Маккоркиндейла — смягчит приговор наблюдательного совета лаборатории, когда мне придется объяснять, почему я снял всю одежду в…

— Доктор Левински? — Медсестра вернулась с виниловым мешком для одежды. — Один из ваших лаборантов принес это уже после того, как вас привезли.

Я бросил табличку на койку, расстегнул молнию на мешке и с облегчением увидел одежду, в которой был в лаборатории, когда у меня произошел нервный срыв. Хорошо, что я пошел на работу в собственном белье, а не в трусиках Таши…

— Здесь все, кроме вашего бумажника, часов и мобильного телефона, — сообщила сестра. — За них вам придется расписаться.

— Это я и собираюсь сделать.

Я снял больничный халат, и медсестра смущенно отвернулась, пока я переодевался. Когда я потянулся за рубашкой, табличка с моей медицинской картой упала на пол. Я наклонился, чтобы ее поднять, и…

А это еще что?

Среди прочих документов я увидел три фотографии, сделанные «полароидом» и пришпиленные к бланку приема пациента. Кто-то сфотографировал меня на полу в лаборатории, пока я лежал без сознания. Стандартная процедура на случай подачи заявления в страховую компанию. Фотограф снял меня в полный рост с трех разных точек.

На всех я был обнажен, если не считать влажной пленочки нуклеотидов. На моем теле — вертикально от грудной клетки до бедер — отпечатались красные параллельные линии. Я догадался, что это рубцы, оставленные длинными гибкими предметами, которые были прижаты к моей коже с достаточной силой, чтобы…

Вставки корсета.

Мне были знакомы такие отметины, я всегда видел их на теле после переодеваний, когда госпожа Таша развязывала корсет, а я превращался обратно в Ната Левински. Они в скором времени бледнели и проходили менее чем за час. Но если они видны на этих фотографиях, значит…