«Если», 2007 № 08 (174) - [21]

Она повернулась ко всей компании спиной и громовым голосом окликнула Биксби. Тот мгновенно примчался на зов.

— Мы едем домой. Прощайся.

— Да, миледи, — грустно ответил брауни. — Прощайте, Том, Селина, Мелу…

— Не прощайте. До свиданья, — перебила Белла с безжалостной усмешкой и направилась к двери, прекрасно понимая, что Биксби покорно последует за ней даже на смерть. Однако у стола она остановилась ровно настолько, чтобы подхватить и опустить в сумку одну из высоких цветочных композиций. Правда, головки цветов торчали наружу. Должно быть, проделывать это с больной рукой было сущим мучением, но, как всегда, жадность затмевала все остальные соображения.

— Мэм, вы не можете это унести. Цветы не принадлежат… — начал Берри.

— После всего того, что я пережила в этом клоповнике? Такого ничем не окупить! — отрезала Белла и вылетела из номера «Оберон», с грохотом хлопнув дверью.

Стены все еще тряслись, когда Берри, Том, Мелузина и Селина сменили потрясенные выражения лиц на коварные улыбки.

— Прекрасно скоординировано, друзья. Идеально согласованные действия, — объявил Берри и, взяв мобильник, повернулся к Мел: — Сейчас?

Карлик нажал кнопку ускоренного набора, произнес несколько хорошо продуманных слов, и через мгновения покой отеля «Тернан» расколол душераздирающий вопль боли и ужаса, за которым последовало мертвенное молчание, через минуту прерванное звуком тяжелых, зловещих шагов, приближавшихся к закрытой двери номера «Оберон».

Линдон, великан-людоед, возвестил о своем появлении мощным пинком, пославшим дверь на другой конец комнаты. Одна массивная лапа держала цветочную аранжировку, едва не покинувшую отель в недрах торбы Беллы Франклин. Линдон осторожно поставил цветы на стол и вышел без единого слова, небрежно ковыряясь в клыках, где застряли жилистые, липкие, алые ошметки. Под локтем удалявшегося людоеда проскользнул Биксби, лишившийся облика смертного и дрожавший всем телом от пережитого потрясения.

— Он… он съел… съел… Съел ее! — выкрикнул брауни, боязливо глядя в широкую спину чудовища.

— Что ж, надеюсь, так оно и есть, — кивнула Мел. — Во всяком случае, именно таков был наш план.

— Слава благословенной Мельнице, все сработало! — вторил Берри, вытирая лоб свернутым в комочек платком. — Если бы Франклин не стащила эти цветы…

— Упустить такой случай? Она?! — отмахнулась Мел. — Вопрос был не в том, проглотит ли она наживку, а в том, когда это произойдет. И поверь, уж я-то знаю наживку. Лично!

— Но как он мог пойти на такое? — запротестовал Биксби. — Как мог сожрать постоялицу? Законы гостеприимства…

— Не простираются на цветочный магазин, тем более, если постоялец не платил за цветы, — докончил Берри.

— Даже у людоеда, вроде Линдона, есть определенные моральные принципы, — добавила Мел, — и один из них — абсолютная нетерпимость к мелкому воровству, тем более, что все эти аранжировки крайне необходимы ему для сегодняшнего бармицва[6] у Зигельманов.

— Мазлтов![7] — воскликнула Селина и хлопнула в ладоши. Тут же появился гоблин-коридорный с подносом, на котором стояли дымящийся кофейник, четыре чашки и наперсток для феи.

— Смесь «Тернан груп», — самодовольно объявила она, едва ее приспешник сунул чашку в руки Биксби, после чего обслужил остальных.

— Добро пожаловать домой!

Биксби с благодарностью проглотил напиток, скрепивший прежние узы, глубоко вздохнул и пробормотал:

— Ах, мои дорогие друзья, чем мне отблагодарить вас?

— Попытайся хоть иногда проигрывать партию-другую, — предложила Селина.

— Или просто скажи Мелузине спасибо, — подсказал Берри. — Это была ее идея.

— Нет, не стоит благодарности, — возразила ундина, заключив Биксби в теплые и немного влажные объятия. — Эй, как насчет кофе и дармового шоколадного пирожного? Поверь, есть куда худшие способы начать день!

Перевела с английского Татьяна ПЕРЦЕВА

© Esther M. Friesner. At These Prices. 2007. Печатается с разрешения журнала «The Magazine of Fantasy amp; Science Fiction».

Майкл Пейн РЕЧНОЙ ЧЕЛОВЕК

Помост пристани Канбир видел слишком много потопов; Клем шевельнулся на прогнутой скамье, пока не нашел удобную ямку и не опустился в нее с глубоким вздохом. Все-таки уже весна, дожди скоро уймутся, и движение по реке опять оживится. Сегодня Талия тихо и спокойно текла вдоль причала. Джунгли по обоим берегам реки ерошил ветерок, солнце вверху приплясывало между облаков, его теплые лучи пробивались вниз, согревая шкурку Клема, а тени тучек отлетали от берега, приятно касаясь хвоста.

Зажмурившись, он принялся размышлять об океане. Теперь в прибрежные города перебралось уже столько носух, что с каждым новым путешествием вниз по течению Клем все дольше и дольше наблюдал за покойным колыханием великого простора. Соленый морской запах, рокот разбивающихся валов, одна только величина океана превращала все затоны и водовороты Талии в сущую ерунду, и Клем вполне мог понять тех, кто стремился перебраться туда. Еще раз вздохнув, он свернулся на скамейке и, навострив уши, принялся вслушиваться, стараясь уловить свист и пыхтение баржи Старого Эфрама, совершающей свое путешествие вверх по реке.

Однако из дремоты его вывел не гудок, а голоса, точнее, два голоса, носухам не принадлежавшие и спорившие под плеск волн и шелест джунглей. Клем перекатился на бок, чтобы посмотреть в нужную сторону. Тонкий мяукающий голосок принадлежал, должно быть, кошке, но в звуках другого… в них угадывалось нечто незнакомое.