«Если», 2007 № 04 (170) - [21]

Но впервые он собирался охотиться на одного из них.

8.

С трудом поднявшись на верхнюю площадку пирамиды, Маггот отыскал меч, который выбил из руки Эррена. Чувствуя, что силы каждую секунду могут изменить ему, он горько жалел о том, что так долго разговаривал с троллихой, вместо того чтобы как можно скорее спуститься вниз и хотя бы напиться. Но он сделал первое и не сделал второго — и теперь вынужден был пожинать плоды. Впрочем, Маггот надеялся, что когда немного разойдется, подвижность суставов и сила мускулов хотя бы частично вернутся к нему.

Холли поднялась на площадку следом за ним. Здесь, на вершине пирамиды, гулял довольно сильный, прохладный ветер. Подняв голову, Холли принюхалась.

Маггот тем временем проверил баланс оружия. Меч оказался коротким, с широким листовидным клинком и острым кончиком, предназначенным для того, чтобы резать и колоть. Такие мечи нравились Магготу гораздо больше, чем длинные, рубящие клинки, пользоваться которыми пытался научить его Бран. Засунув меч за набедренную повязку, Маггот огляделся по сторонам и подумал, что днем отсюда наверняка видна вся долина. Это соображение заставило его отнестись к строителям пирамиды с еще большим уважением.

— Ну как, есть что-нибудь интересное? — спросил он у Холли.

— Я чую, как вон в той стороне цветут вишни. — Она показала рукой направление, потом облизнулась и, опираясь на все четыре конечности, приблизилась к краю площадки. — Через пару месяцев они созреют, их можно будет есть.

— А как насчет человека?

— Это я тоже чую.

— Можешь отвести меня к нему?

Холли фыркнула.

— Разве человека так трудно унюхать? Я уловила запах этого существа еще до того, как ты послал мне свое предупреждение.

Маггот немного подумал. Значит, Эррен был для нее «это» и «существо», тогда как его самого она явно считала троллем, пусть и второго сорта. Он даже хотел попросить Холли, чтобы она объяснила разницу, но, вздохнув, отказался от своего намерения. Маггот знал ответ. Он слышал его уже не раз. Ты не такой, как они. Ты не тролль, но и не человек. Потом он спросил себя, что будет, если он признается Холли, что и не думал слать ей предупреждение, но решил пока молчать. Он нуждался в помощи, и разумнее всего было не раздражать троллиху по пустякам.

— Где он? — спросил Маггот, сделав чуть заметное ударение на последнем слове.

— За пещерой каменных деревьев, рядом с девятым холмом. Или рядом с четвертым, если считать с противоположной стороны.

— Отлично. Ты можешь отвести меня туда? Я выманю его на открытое место, отвлеку на себя внимание… — «Сделаю так, что его нос будет направлен на меня» — так это звучало в буквальном переводе с тролличьего.

— А что потом?

— Сможешь ли ты прыгнуть на него и прижать его к земле?

— Нет ничего легче. — Холли жадно облизала губы, потом нахмурилась. — Разве это будет так просто?

— Нет. Скорее всего, нет…

Холли вопросительно посмотрела на него, ожидая разъяснений.

— Если мне не удастся выманить его на открытое место, нам придется «спуститься и поискать другую тропу к вершине», — сказал Маггот, используя еще одно расхожее тролличье выражение. — Но я все-таки надеюсь, что он нападет на меня. Тогда ты прыгнешь на него, как мы и договорились. Если он бросится на тебя, я крепко укушу его вот этим железным зубом. — Маггот показал на меч. — Ну, как тебе план?

— Кусок тухлого мяса. — Холли ухмыльнулась.

Маггот улыбнулся в ответ.

— Я рад, что тебе нравится… А теперь покажи мне, где он прячется. Только постарайся двигаться как можно тише, не забывай, что люди слышат гораздо лучше, чем мы.

Это последнее замечание сорвалось у него с языка совершенно непроизвольно, заставив Маггота в очередной раз задуматься, кто же он на самом деле — человек или тролль? Или, может быть, с Браном и Эр-реном он был одним, а со своей матерью и Холли — другим?…

Вонючка и стадо оленей паслись далеко в стороне, под деревьями, оставляя за собой широкую полосу, где была уничтожена вся растительность. Даже земля во многих местах была разрыта, маленькие деревца стояли вовсе без коры, а деревья побольше лишились нижних ветвей. Глядя на эту картину, Маггот понял, почему площадь до сих пор не заросла, хотя на других полянах стояли вековые деревья и зеленела трава. Проходя мимо бассейна, он остановился, чтобы напиться.

Тот оказался илистым, и хотя он прилагал значительные усилия, чтобы не замутить воду, она казалась едва пригодной для питья.

— Смотри, не упади в воду, — предупредила Холли.

— Не волнуйся. Со мной ничего не случится, — ответил Маггот.

— Кто знает, может, случится, а может быть, и нет, — загадочно проговорила она.

— Что ты имеешь в виду? — уточнил Маггот.

— У этого озера нет дна. Все, что туда попадает — даже что-то очень большое, — погружается все глубже и глубже, пока вовсе не исчезнет.

— Разве бывает, чтобы дна не было? — удивился Маггот.

— Я как-то бросила сюда целое дерево. Правда, не такое огромное, как эти, — сказала Холли, кивком указывая на двухсотфутовые гигантские тополя, которые росли по краю площади, — но все же достаточно большое. Оно провалилось в ил целиком, и следа не осталось!

С этими словами она опустилась на колени на краю водоема и принялась пить, черпая воду ладонью, так что скоро ее шея и грудь стали совсем мокрыми. Маггот, у которого ил скрипел на зубах, отошел к дальнему краю бассейна, где он еще раньше приметил что-то вроде фонтана. В нишах подпиравшей склон очередного холма стены сидели четыре каменных зверя, каждый из которых напоминал одновременно лягушку, льва и орла. Точно такие же статуи, вспомнил Маггот, ограждали ступени, ведущие на верхнюю площадку пирамиды. Головы каменных тварей были задраны вверх на разную высоту, вместо ртов зияли черные круглые отверстия. Тонкая струйка воды текла из пасти только одного зверя, но по следам на камне Маггот определил, что когда-то бассейн наполняли все четыре статуи.