«Если», 2007 № 03 (169) - [85]

— И ни одного счастливого лица?

— Только у тех, кто знает, что скоро отсюда отчалит.

— А к тебе это относится?

— Нет. Я, кажется, здесь застряла. Но меня это вполне устраивает. Наверное, я то самое исключение, которое подтверждает правило.

Официантами здесь были стеклянные манекены — примерно такие, что были в моде на планетах вблизи центра Пузыря лет двадцать назад. Один из них поставил передо мной тарелку с рогаликом, затем налил в чашку обжигающе горячий черный кофе.

— Что ж, рад тебя видеть, — сказал я.

— И я тебя, Том. — Грета допила сок и, не спрашивая, отщипнула кусочек моего рогалика. — Я слышала, что ты женился.

— Верно.

— Ну, и?… Не хочешь рассказать о ней?

Я глотнул кофе.

— Ее зовут Катерина.

— Хорошее имя.

— Она работает в департаменте биокоррекции на Кагаве.

— Дети?

— Пока нет. Сейчас мы очень много времени проводим вдали от дома.

— Угу. — Она прожевала рогалик. — Но когда-нибудь вы непременно решитесь…

— Окончательных решений не бывает. — Хотя мне и льстило, что Грета проявляет к моей жизни такой интерес, но от хирургической точности ее вопросов мне стало чуть-чуть неуютно. Тут не было ни попыток подловить, ни выуживания информации. Такая прямота заставляет нервничать. Зато она же дала мне право задать столь же откровенные вопросы. — А как насчет тебя?

— Так, ничего особенного. Вышла замуж примерно через год после нашей с тобой последней встречи. Его зовут Марсель.

— Марсель, — задумчиво протянул я, словно имя имело космическое значение. — Что ж, рад за тебя. Как я понял, он тоже здесь?

— Нет. Работа раскидала нас по разным углам космоса. Мы все еще женаты, но… — Грета недоговорила.

— Нелегко вам приходится.

— Если бы имелся способ это изменить, мы бы его нашли. В любом случае, не стоит нас слишком уж жалеть. У каждого из нас есть своя работа. И не могу сказать, что я менее счастлива, чем когда мы с ним виделись в последний раз.

— Вот и хорошо.

Грета подалась вперед и коснулась моей руки. Ногти у нее были черные с голубоватым отливом.

— Послушай… Наверное, я очень самонадеянна… Одно дело — попросить тебя позавтракать со мной: не пригласить тебя стало бы грубостью. Но не хотел бы ты встретиться со мной еще раз? Ужины здесь поистине очаровательны. Свет выключают, а вид сквозь купол действительно потрясающий.

Я взглянул на бесконечное голографическое небо.

— А я подумал, что это лишь картинка.

— Конечно, картинка, — подтвердила она. — Но пусть это не портит тебе впечатление.

* * *

Я уселся перед камерой и заговорил.

— Катерина, — начал я. — Здравствуй. Надеюсь, у тебя все хорошо. И еще надеюсь, что теперь кто-нибудь из компании уже связался с тобой. А если нет, то я совершенно уверен: ты посылала им запросы. Не знаю, какой ты получила ответ, но могу заверить, что мы живы, здоровы и уже направляемся домой. Я тебе звоню со станции Саумлаки, это ремонтная база на краю сектора Шедар. Смотреть тут особо не на что — просто мешанина туннелей и центрифуг, закопанных в угольно-черный астероид типа «Д», примерно в половине светового года от ближайшей звезды. Станцию устроили здесь только потому, что рядом — вход в скважину. И по этой же причине здесь оказались мы. Неизвестно почему, но «Синий гусь» прошел через неправильный узел сети — это называется маршрутная ошибка. Мы прилетели вчера вечером по местному времени, и с тех пор я сижу в отеле. Извини, я не связался с тобой вчера: слишком устал и к тому же еще не знал, как долго мы здесь пробудем. Я решил подождать до утра, когда станет ясно, насколько сильно поврежден корабль. Ничего серьезного — так, кое-что отвалилось после перехода, однако придется проторчать здесь несколько дней. Колдинг, начальник ремонтников, обещал, что не больше трех. Однако к тому времени, когда мы ляжем на обратный курс, отставание от графика составит сорок дней.

Я замолчал, глядя на мельтешение цифр индикатора стоимости послания. Перед тем как садиться в кабинку, я всегда мысленно готовил информативное, экономное, но в то же время емкое сообщение — этакий изящный монолог. Но стоило мне открыть рот, как в голове становилось пусто, и я выглядел уже не диктором информационной программы, а мелким воришкой времени, сочиняющим жалкое алиби для проницательных следователей.

Кривовато улыбнувшись, я продолжил:

— Меня гнетет мысль о том, что это послание будет добираться до тебя очень долго. Но есть и хорошая новость — оно опередит меня совсем ненамного. К тому времени, когда ты его получишь, меня будут отделять от дома всего несколько дней пути. Так что не трать зря деньги на ответ: он не застанет меня на станции Саумлаки. Просто оставайся там, где находишься, и я обещаю скорое возвращение.

Вот и все. Говорить больше нечего, осталось лишь добавить: «Я скучаю по тебе». Как мне хотелось, чтобы фраза прозвучала эмоционально! Но при прослушивании записи впечатление создалось такое, словно я спохватился в последний момент.

Конечно, я мог бы перезаписать концовку, но вряд ли у меня получилось бы лучше, чем в первый раз. И я просто нажал кнопку отправки записанного сообщения, гадая, скоро ли оно тронется в путь. Маловероятно, что через Саумлаки течет оживленный поток стартующих и прибывающих кораблей, и «Синий гусь» вполне может стать первым из тех, кто улетит в подходящем направлении.