«Если», 2007 № 03 (169) - [61]

— Сейчас.

Ворота были в пристройке. Просперо дал команду, поблагодарил диспетчера и пошел смотреть, что из своей первой добычи выделил ему Скриннийор.

Увидев положенную десятину, он онемел — перед раскрытыми воротами лежала здоровенная куча протухшей рыбы, а вагонетки уже отбыли обратно.

— Какого черта! — опомнившись, заорал Просперо и побежал обратно к экрану связи.

— В чем дело? — спросила диспетчерша.

— Что вы мне такое доставили?!

— Груз от вашего Скриннийора Нира. В соответствии с контрактом.

— Где вы его хранили, этот груз? В Африке, на солнцепеке?

— Я товарно-транспортную накладную могу показать, — обиделась женщина. — Груз мы получили вчера с сопроводительными документами на десятину добычи. Вы ведь так договаривались?

— Проклятый осьминог, — уже начиная осознавать свою беду, пробормотал Просперо. — Не иначе он отнял эту дрянь у каких-то подводных аборигенов, которых хлебом не корми — была бы тухлятина! Послушайте, я хочу внести поправки в контракт!

— Какие?

— Чтобы вы принимали только добычу неорганического свойства.

— Но там был еще какой-то сундук, вы под рыбой посмотрите, — посоветовала женщина.

Просперо тяжко вздохнул и выключил связь.

Нужно было срочно придумать, куда девать вонючую протухшую рыбу. Ее и вспоминать-то было отвратительно — склизкие чешуйчатые тела, лопнувшие от падения из вагонеток животы, мерзкие кишки… бр-р-р!..

Вдруг он понял страшную вещь — в голове уже зашевелилась некая бесплотная тень, которая вот-вот обретет очертания валькирии, а если он начнет возиться с рыбой, тень растает.

Просперо побежал в мастерскую, схватил карандаш, стал набрасывать очертания фигуры с руками, раскинутыми крестообразно, получалось вроде хищной горной птицы, он взял другой лист, и изобразил эту же фигуру в профиль, с шеей, покрытой перьями, с клювом…

— Чушь какая-то… чушь, чушь…

Валькирия не давалась. А он знал, что если не справится с этой скандинавской дурой, то пути вперед уже не будет. Точно так же он думал, когда привезли первый контейнер с маринованными осьминогами — он разложил эту живность по столу и понял: дело не в масштабе и не в длине щупалец… Но с осьминогом-то он справился, выпустил из мастерской того, кого от него ожидали — героического боевого осьминога, способного вести военные действия на глубине десять километров. А до того он сперва маялся в растерянности, но потом прекрасно решил задачу с Красным Рыцарем, натурщика для которого нашел в журнале по кикбоксингу. Оставалось только снабдить бойца оружием для ног, которое в общей груде доспехов было почти незаметно, да поработать с его сухожилиями, дав невероятную для человека прыгучесть и растяжку.

Другие мастера пробовали скопировать Красного Рыцаря и даже удачно, а вот Скриннийор Нир им оказался не по плечу. Это все признали. И зависть соперников оказалась для Просперо слаще всякой десятины, пусть даже это была десятина храбра Всеслава Волка — он уже дважды присылал бочонки с диким медом, который ни одна оптовая база брать не желала, хоть сам садись на базаре торговать.

Кольчуга, косы, удлиненное лицо с суровым ртом, мужской разворот плеч… дальше что?…

Кольчуга из железных перьев?

Эту мысль следовало обдумать. Просперо прихватил папку с бумагой, два карандаша и вышел во двор, где блондинка с Ариэлем уже не играли в мяч, а сидели за белым столиком и пили апельсиновый сок. Блондинка закинула ногу на ногу — когда она не двигалась, то выглядела более или менее сносно.

— Ариэль, срочно вызови уборщиков, у нас там две тонны гнилой рыбы, если не больше, — сказал Просперо. — Вонь такая, что к воротам не подойти. А ты, красавица, встань вон туда, подальше, еще подальше…

Он нашел для блондинки хорошее место — солнце стояло у нее за спиной, Просперо видел не живую женщину, а силуэт. Но этого он и хотел — ощущения нереальности. Пока Ариэль бегал смотреть на рыбу, пока вызывал уборщиков, Просперо делал трехминутные эскизы, один за другим. Цена им была невелика — он и сам не знал, чего искал.

Блондинка оказалась чересчур послушной, вот что! Она принимала заказанные позы, поворачивалась, старалась воплотить все затеи Просперо — валькирия, явись она из своей скандинавской мифологии, послала бы его к каким-нибудь морским чертям. В натурщице не было способности к сопротивлению.

Вот если бы она хоть замахнулась сгоряча на Просперо, хоть недовольно вздернула аккуратный носик! Но нет — она честно отрабатывала свой гонорар.

Пришел Ариэль, принес от оружейника шлем — железную миску с ушами. К шлему уже были прицеплены длинные косы из синтетической белой пакли. Блондинка надела этот ужас — и Просперо замахал на нее руками.

День положительно не задался. Лучше всего было бы отпустить блондинку, прилечь в тени и, закрыв глаза, послушать какую-нибудь аудиокнижку поглупее.

Так Просперо и сделал.

* * *

Юрка был голоден, как никогда в жизни.

Немногие городские дети сумеют прокормиться, шагая по шоссе. Они не знают, что стоит свернуть и очень скоро выбредешь к полю или к огороду, встретишь хозяев, а если просить стыдно — сговорись: ты им поленницу у стены сарая сложишь и двор приберешь, они тебя обедом накормят, и им необременительно, еда-то не купленная, и тебе полезно. Опять же, можно летом картошку окучивать, осенью — копать. Но Юрка никогда не задумывался, откуда в мире берется картошка.