«Если», 2006 № 06 (160) - [38]

— Попробуй вот это. Только сначала сними чертову бумагу.

Я вытащил из коробочки завернутый в газету тонкий ломтик чего-то.

— Это жвачка. Жуй.

Я вскинул брови, но все же бросил в рот эластичный белый прямоугольник. У Хайме всегда был лучший товар. Я чувствовал, как глаза от изумления медленно вылезают из орбит, и Хайме едва не упал от смеха со своей тележки. Сладкая, как сахар, но совсем не тает!

— Нашел сегодня кое-что интересненькое, — объявил Хайме, кивая на стену, возвышавшуюся перед нами волной, которая никогда не разбивается о берег. — Губернатор держит весь этот хлам на неохраняемой площадке, воображая, будто мы недостаточно проворны, чтобы туда проскользнуть. Тебе в жизни не вообразить, что будет дальше и почему они так упорно работают над усовершенствованием клон-рабов.

Колеса тележки застонали, когда Хайме оттянул ручку управления, подкатывая ближе.

— А я считал, что клон-рабы — это просто миф, — заметил я, пытаясь не проглотить подаренную жвачку. — Ну, знаешь, те истории, которые сочиняют люди, гадая, насколько быстро поднялась стена.

— Хотел бы я, чтобы это оказалось всего лишь враньем, — отмахнулся Хайме, глядя на крохотный индикатор на тележке. — Праздник окончен, Чапмен. Заглядывай как-нибудь в подвал, потолкуем по душам.

В воздухе что-то пульсировало. Хайме уже откатился, стремясь поскорее достигнуть убежища, пока пульсация не перетечет в тихий рокот. Губернаторские вертушки сегодня запаздывали. Обычно они появлялись сразу же после окончания прыжков. Я поспешил за Хайме.

— Так что там насчет клонов? — прокричал я, перекрывая рев лопастей. Вместо ответа он закатился на старый склад в трех кварталах от стены. Я последовал за ним, зная, что, скорее всего, пожалею об этом.

— Скажи, — начал Хайме, как только грохот затих, — что, по-твоему, случится после того, как ты заработаешь свое волшебное количество очков?

— Ты о чем? А я было вообразил, что у тебя важные новости!

— Так оно и есть. Но сначала ублажи меня: поясни, почему ты всю свою жизнь стремишься работать как клон-раб?

Я немного пожевал, пытаясь подобрать слова, чтобы лучше объяснить. Работа стала частью моей жизни, я не мог без нее.

— Нужно зарабатывать очки, чтобы перебраться по другую сторону стены. А когда окажешься там, можно жить привольной жизнью: только руку протяни, и будет тебе все, что захочешь. Прямо здесь, в твоем коконе.

Хайме засмеялся: ехидное шипение, наполнившее мой желудок чистой кислотой.

— Коконы, вот как? Это, по-твоему, тебя ждет? Воображаешь, что там уже приготовлен кокон с твоим именем? И как только заработаешь очки, можешь туда перебираться?

Я пытался разглядеть его лицо в темноте старого склада. Да, именно так я и представлял свое будущее. Всю жизнь мне об этом твердили. Только это и помогало мне пережить каждый долгий рабочий день.

— Может, когда-то так и было, — продолжал Хайме, ввинчивая указательный палец правой руки в запястье левой, словно в поисках импланта. — Но все проходит. Здесь, в Рейли, все коконы заполнены.

Я отодвинулся и описал широкий круг, обходя Хайме с его тележкой и пытаясь прогнать крадущийся по спине озноб.

— Значит, когда мы заработаем очки, придется переселиться в другой город? Лично мне все равно. Главное — перебраться по другую сторону, вместе с Лией.

Хайме долго молчал, а когда я приблизился, поднял на меня глаза. Я вздрогнул. Его глазами на меня смотрел глубокий старик.

— Сколько уже болеет твоя подружка?

— Пару месяцев, — механически ответил я. — На что ты намекаешь?

— Еще один слушок, который я подхватил сегодня. Губернатор прекращает финансирование больниц по эту сторону стены. Власти желают вкладывать все деньги и энергию в усовершенствование клон-рабов.

— Хайме пожал округлыми плечами. — Зачем тратить время и деньги на содержание здоровых людей, которые из кожи вон лезут, зарабатывая побольше очков?

Он ждал ответа, но я слишком устал, чтобы спорить. И поэтому промолчал.

Я поплелся домой, морщась от чересчур сильного сердцебиения. Оказавшись в крохотной передней, куда уже успели нанести свежего снега, я понял, что вряд ли усну этой ночью.

В большой комнате распростертая поперек матраса Лия по-прежнему кашляла и металась в холодном воздухе нашей лачуги. Я ощутил знакомую боль в спине — последствия пятнадцатичасового рабочего дня.

Лия кашлянула и потянулась ко мне.

— Где ты был? — хриплым, надорванным голосом прошептала она.

— Неужели работал допоздна?

— Нет, — покачал я головой, целуя ее в лоб. — Не работал. Во всяком случае, не сегодня.

Она уже засыпала. Я слышал клекот мокроты в ее легких при каждом вдохе. Слишком долго она болеет. Может, Хайме прав. Даже если мы попадем в больницу, смогут ли ей помочь?

Я улегся на спину. Тело молило об отдыхе, но мозг не позволял расслабиться. Может, я слишком волнуюсь из-за пустяков. Как только мы переберемся через стену, жизнь сразу переменится. На другой стороне обязательно найдутся доктора, которые смогут помочь. Люди болеют даже в коконах, хотя, судя по словам Хайме, большинство их обитателей редко покидают свое обиталище.

Я провел языком по зубам, ощущая сладость жвачки, подаренной Хайме. Все, что он тут наплел, — очередная сказка. Дурацкая сплетня. Он вытягивает слишком много информации из стены. Это вредно для человека.